Типичное понимание пограничного расстройства личности (ПРЛ) заключается в том, что это состояние, которое впервые проявляется либо в позднем подростковом, либо в раннем взрослом возрасте. Многие популярные характеристики ПРЛ подкрепляют этот образ, и, действительно, большая часть исследований ПРЛ в академической психологии также использует ранний период жизни в качестве отправной точки.
Более ориентированный на продолжительность жизни подход к ПРЛ рассматривает его как диагноз, который может способствовать трудностям адаптации в ключевых ролях отношений и работы. Так называемый “эффект генерирования стресса” ПРЛ подразумевает, что хаос, вызванный эмоциональной дисрегуляцией и другими симптомами ПРЛ, увеличивается в геометрической прогрессии во взрослом возрасте. Опять же, отправной точкой для этого считается молодой взрослый возраст.
Новое понимание ПРЛ в позднем возрасте
Согласно новому исследованию, проведенному Рейчел Джо из Службы спектральных расстройств личности и сложных травм (Австралия) и ее коллегами (2022), появляется все больше доказательств того, что “основные симптомы ПРЛ, такие как хроническая дисфория, пустота, межличностные трудности и аффективная нестабильность, могут сохраняться и повышать уязвимость к повторному появлению ПРЛ в позднем возрасте”, отражая “динамическую картину изменения выраженности расстройства личности в течение жизни”.
Однако существуют также доказательства того, что ПРЛ может впервые проявиться у людей, чья жизнь была стабильной и продуктивной до тех пор, пока в конце жизни не произошли связанные с этим изменения, либо основанные на физиологии (например, гормональные изменения), либо на значительном изменении жизненных обстоятельств. Злоупотребление психоактивными веществами и развитие тревожного или аффективного расстройства также могут послужить толчком к появлению симптомов ПРЛ в зрелом возрасте.
Учитывая, что у пожилых людей ПРЛ может рассматриваться как нежелательное явление, человек, обращающийся за помощью по поводу симптомов ПРЛ, скорее всего, получит либо неправильный диагноз, либо вообще не получит никакого диагноза. В результате они могут не получить лечения, которое поможет облегчить их симптомы.
Если на самом деле возможно, что ПРЛ впервые проявляется в позднем возрасте, то возникает вопрос: “Почему?”. Авторы предполагают, что одна из возможностей заключается в том, что у человека на самом деле десятилетиями наблюдаются так называемые “субсиндромальные” признаки, но расстройство не проявляется до тех пор, пока не срабатывает триггер, вызванный сочетанием “биопсихосоциальных” факторов, таких как потеря партнера или воздействие значимых стрессовых факторов. До этого момента человек мог смягчить раннюю уязвимость с помощью компенсации или защитных факторов, таких как стабильная ситуация в семье или на работе.
Выявление ПРЛ в позднем возрасте
Определив ПРЛ “позднего возраста” как возникшее после 30 лет (что, в относительном смысле, может быть поздно для ПРЛ), австралийская исследовательская группа попыталась выявить случаи вновь диагностированного ПРЛ среди 1200 историй болезни клиентов, имевшихся в их распоряжении. Окончательная выборка из 23 подходящих случаев (трое мужчин) в среднем составляла 45 лет, а трое были старше 60 лет. Почти треть не имела предыдущих психиатрических диагнозов, но среди тех, у кого были предыдущие заболевания, самая большая группа страдала большим депрессивным расстройством, за которым следовало биполярное расстройство; 15 человек имели в анамнезе расстройства, связанные с употреблением психоактивных веществ.
В анамнезе всех 23 пациентов была травма в раннем возрасте, причем 17 из них пережили сексуальное насилие в детстве. Все 23 сообщили об эмоциональном и/или вербальном насилии, а также об эмоциональном пренебрежении. Однако лишь позднее, во взрослом возрасте, эти уязвимые места вылились в проявление симптомов ПРЛ, спровоцированных психосоциальным стрессором.
Среди случаев, соответствующих критериям одного из этих психосоциальных стрессоров, возникло шесть тем, начиная от отношений с собственными детьми (13 из 23) и заканчивая проблемами на работе, включая издевательства на рабочем месте. В 19 из 20 случаев с идентифицируемыми провоцирующими факторами, темы были сосредоточены вокруг какого-либо типа межличностных трудностей.
Что означает это новое понимание ПРЛ
Результаты исследования Джо и др. подчеркивают важность рассмотрения ПРЛ как возможности для людей, испытывающих трудности с психическим здоровьем в среднем и более позднем возрасте. Более того, точно так же, как более молодые люди с ПРЛ, кажется, разделяют раннюю жизнь, наполненную травмами, - эти более поздние участники также сообщали о жестоком обращении со стороны взрослых в детстве.
Однако важно также понимать, что до постановки диагноза ПРЛ эти люди также имели целый ряд психиатрических диагнозов, включая расстройства, связанные с употреблением психоактивных веществ. Таким образом, они не плыли по течению взрослой жизни, не испытывая никаких проблем с психическим здоровьем.
Как предположили авторы в начале своего исследования, выборка пациентов могла унаследовать генетическую уязвимость, поскольку 60 процентов из них сообщили о семейной истории психологических расстройств. Однако, с положительной стороны, пациенты с ПРЛ в позднем возрасте чаще получали высшее образование, имели более высокий уровень занятости и длительные интимные отношения, чем это обычно отмечается в популяции пациентов с ПРЛ. Потеря одного или нескольких из этих защитных факторов “часто предшествовала кризису и первому появлению симптомов ПРЛ”.
Также следует отметить большой процент межличностных проблем, связанных с вопросами воспитания детей. Женщины из исследования Джо и др. сообщали о трудностях, связанных с тем, как стать матерью, решении проблем с ребенком, потере роли матери, когда дети покидали дом, и переживании смерти ребенка. Как заключили авторы, “это, вероятно, отражает хорошо известную связь между ПРЛ и травмой привязанности” (стр. 8).
Последний вывод особенно важен для понимания ПРЛ в позднем возрасте. Обычно о “травме привязанности” при ПРЛ принято думать как об отражении плохого обращения с человеком со стороны его собственных родителей. У женщин среднего возраста и старше может быть своя собственная форма травмы привязанности, которая приводит к тому, что ПРЛ проявляется, когда они теряют “сдерживающий” фактор своих отношений с детьми или когда эти отношения разрушаются.
Несмотря на то, что эти провоцирующие факторы должны быть распознаны, когда у человека появляются симптомы, похожие на ПРЛ, после традиционного возраста 30 лет, исследование Джо и др. также указывает на необходимость признать, что определенные факторы могут служить защитой от проявления этих симптомов до появления стрессового фактора в конце жизни. Пациентам в этом исследовании удалось достичь высокого уровня образования, стабильной работы и долгосрочных близких отношений, несмотря на возможную генетическую уязвимость и травмы, полученные в раннем детстве. Было бы полезно узнать, какие именно сильные стороны и ресурсы позволили им избежать эффекта “порождения стресса”, который может так сильно ограничивать самореализацию других людей с диагнозом ПРЛ на протяжении всей жизни.
Подводя итог, можно сказать, что ПРЛ - это диагноз, который чаще всего наблюдается у молодых взрослых. Однако, когда симптомы в более позднем возрасте указывают на возможность недавно развившегося заболевания, австралийское исследование показывает ценность признания их таковыми в качестве первого шага к тому, чтобы помочь этим людям найти путь к эффективному лечению.
PsychologyToday, Пер.: PSYCHOL-OK.RU
