Приручи своих драконов

Дракон саморазрушения

Что говорит дракон саморазрушения:

• Я часто сомневаюсь в своих способностях и чувствую себя неловко.

• Если я считаю, что сделал что-нибудь не так, обязательно приношу свои глубочайшие извинения.

• Если что-то идет не так, как нужно, обычно я чувствую, что в этом есть и доля моей вины.

• Мне часто говорят, чтобы я выпрямился и не сутулился.

• Я очень несправедлив к себе.

• Есть много вещей, которые хотел бы сделать, но я сомневаюсь в своих силах и боюсь подвергать себя риску.

• Люди говорят, что мне не хватает уверенности в себе.

• Нередко я чувствую, что новая машина или одежда слишком для меня хороши.

• Обычно я считаю, что многие вещи окружающие могли бы сделать лучше, чем я.

• Часто я разговариваю, прикрыв рот рукой.

• Иногда меня просят говорить погромче, потому что собеседникам меня не слышно.

• Иногда я ловлю себя на том, что дыхание у меня учащенное и поверхностное.

• Когда я чувствую себя неловко, я смотрю себе под ноги.

Внешние проявления:

Дерзкий, отчаянный; бесшабашный сорвиголова; несущий с собой опасность и угрозу; склонный к преступлениям; буйный; неистовый; наглый; имеющий пагубные пристрастия и тяготеющий к диким выходкам; ненадежный, беспощадный; стремящийся к риску и заигрыванию со смертью; фаталист; удрученный; подавленный; склонный к нанесению себе увечий; внутренне опустошенный; быстро подчиняющийся чужому влиянию или желающий оказывать его на окружающих.

Внутренние проявления:

Неконтролируемость; безнадежность; отчаяние; опустошенность; ощущение собственной никчемности и бесполезности; отсутствие сострадания; смертельная тоска; безысходность.

Рассказ о Стенли: история развития саморазрушения

По всем стандартам Стенли был богачом. Он много путешествовал и вел красивую жизнь. Он был членом самых изысканных частных клубов, разъезжал на последней марке спортивной машины и одевался у лучших модельеров. Была у него и одна странная склонность — резать себя осколками стекла, пока рана не начинала обильно кровоточить. Обычно такие эксцессы случались на исходе ночи после большой дозы выпитого вина, смешанного с каким-нибудь наркотиком. Стенли постоянно испытывал чувство отчаяния и демонстрировал все признаки склонности к самоубийству. Зачастую он терял над собой контроль и чувствовал страх при мысли, что в один из дней перешагнет опасную грань — или перерезав себе вены, или приняв слишком большую дозу наркотика.

В своей семье Стенли был старшим из четырех детей. Его отец был крупным финансовым воротилой, занимавшимся скупкой и перепродажей терпящих убытки предприятий и компаний, а мать принадлежала к «сливкам» общества и отличалась склонностью к ипохондрии. И мать, и отец крепко выпивали и, находясь дома, подвергали детей жестокому обращению. Стенли рос под присмотром нянек и воспитателей, так как его родители постоянно путешествовали. В шестилетнем возрасте его отдали в школу-интернат. В течение последующих 10 лет его переводили из одной школы в другую, поскольку отовсюду его отчисляли за плохое поведение. Он чувствовал себя одиноким и покинутым. Периодически его подвергали физическому и сексуальному оскорблению: дома — отец, а в школе — классный наставник. В ответ он научился оказывать на людей давление и манипулировать ими в личных целях. Это давало ему определенное ощущение контроля, который над своей собственной жизнью он удержать не мог.

Стенли начал выпивать еще в детском возрасте, и в 11 лет научился наносить себе резаные раны и делать наколки. Он перенял оскорбительное отношение к себе родителей и сделал грубость своей основной манерой обращения с окружающими. Образование его остановилось на самой зачаточной стадии, и родители фактически купили ему диплом, делая крупные пожертвования в частные школы, которые он посещал. У Стенли не было никакой мотивации для получения образования: он знал, что в 21 год унаследует крупное состояние своих родителей.

Стенли был юношей с избыточным весом, обладавшим довольно заурядной внешностью. Он ненавидел черты лица, столь похожие на родительские, и не строил иллюзий по поводу своей привлекательности. Он чувствовал, что своей внешностью не способен соперничать с другими представителями его класса. Его нападки были направлены на себя самого, поскольку он считал свою жизнь никчемной и бессмысленной. В 25 лет он унаследовал еще более крупную сумму денег и принялся расшвыривать их направо и налево, не получая от этого, однако, ни малейшего удовольствия. Он резал себе руки чуть ли не каждый день, а перед сном завел привычку выпивать по две бутылки вина, запивая им снотворное. Трижды его увозили на скорой помощи для промывания желудка. Один раз он порезал руку настолько сильно, что долгое время находился под присмотром врача. В течение нескольких лет он переходил от одного психотерапевта к другому, но поскольку не делал никаких попыток работать над собой, то и не добивался положительных результатов.

Когда Стенли обратился за помощью ко мне, он пребывал в таком отчаянии и был так напуган, что у него появилась более сильная, чем обычно, мотивация для работы над собой. Однако даже находясь в отчаянном положении, он не мог удержаться от оскорблений и в отношении меня лично, и по поводу моего кабинета, метода моей работы, одежды и всего, на что способен был направить свои нападки. Накануне он присутствовал на одной из встреч, где спиртное лилось рекой, после чего отправился в поход по магазинам, где оставил целое состояние. Поначалу мне приходилось держать себя с ним очень сурово и настойчиво требовать от него внимания, сдержанности и трезвого образа жизни. Он постоянно хотел прервать курс лечения и отправиться отдохнуть в Париж или Мадрид, но я предупредил, что не возобновлю работу с ним, если он не воспримет курс лечения со всей серьезностью и не посвятит себя ему всецело. С ворчанием, жалобами и нападками он, тем не менее, подчинился. Работа была долгой, тяжелой и мучительной для нас обоих.

Стенли регулярно угрожал покинуть меня совершенно так же, как когда-то покинули его самого. Он пытался нанести мне оскорбления, каким в детстве подвергали его. Помимо этого, он столь же регулярно оскорблял и себя, постоянно ощущая собственную покинутость. Однако постепенно, по мере возрождения в нем чувства самоуважения и способности к дисциплине, его отношение к себе изменилось, и он скорее предпочитал теперь жизнь, нежели смерть. Он реже резал себе руки и в конце концов перестал это делать совсем. Долгое время большой проблемой для него оставалось спиртное, но впоследствии он смог отказаться и от него. Коренным образом жизнь его переменилась, когда он занялся филантропической деятельностью, потребовавшей от него времени, определенных обязательств перед людьми и, конечно, денег.

Какими бы ни были причины и основания для развития склонности к саморазрушению, будь то испытанное над собой насилие, ощущение покинутости или просто жизненный выбор, человек способен избавиться от этого нежелательного спутника. В этом ему могут помочь определенные упражнения.

Приручи своих драконов

Главные герои этой книги - семь драконов, представляющие собой семь основанных на страхе поведенческих реакций человека. Стивенс построил их парами: дракон высокомерия стоит рядом с драконом самоуничижения, дракон нетерпеливости - с драконом мученичества, дракон жадности - с драконом саморазрушения, а последний, седьмой - дракон упрямства, - способен поладить с каждым из шести предыдущих. Все эти чудовища уже много веков держат человечество в своих лапах, мешая людям жить полноценной жизнью. Они хитры и коварны и хорошо прячутся у нас в душе, чтобы творить свои темные дела исподтишка и не дать себя обнаружить. Однако Хосе Стивенс знает, как их найти и обезвредить. В этой книге он дает оружие, благодаря которому вы сможете приручить своих драконов и использовать силу этих мистических существ.