Контрперенос: кляйнианская перспектива

«Игра» объектных отношений

В британской психоаналитической традиции вторым основным источником идей о контрпереносе стали клинические эксперименты Ференци (Ferenczi , 1988). Балинт продолжил их в Будапеште и в 1930-е годы перенес в Лондон (Balint , Balint , 1939; Balint , 1950). «Традиция Ференци» была здесь представлена Британской Независимой группой психоаналитиков (Kohon, 1986; Raynor, 1991; Stewart, 1996).

Ференци в своих опытах, смело описанных в его «Клиническом дневнике», кажется, исходил из того, что знание действует только в одном направлении. Лишь пациент является тем, кого познают. И это соответствует требованию, чтобы аналитик был «чистым экраном». Однако в интересах равенства (и для борьбы с регрессией) Ференци сделал сеттинг обратимым. Обычно аналитик в состоянии познавать пациента, но если физически поменять местами аналитика и пациента, совершенно поменяются и отношения, то есть кто кого познает. Балинт пересмотрел опыты Ференци и в конце концов посоветовал в большинстве случаев придерживаться классической техники (Balint , 1936). Однако Литтл не согласилась с этим решением и порекомендовала, чтобы аналитик иногда делился анализом своих чувств с пациентом (Little , 1951).

Балинт подчеркивал, что и у пациента, и у аналитика есть либидинозные инвестиции друг в друга и в анализ. Но он также заявил, что необходимая работа не исчерпывается пониманием переноса пациента и контрпереноса аналитика. Описания состояний обоих участников

«остаются неполными, если пренебречь одним важнейшим свойством, а именно тем, что все эти явления происходят во взаимоотношении двух людей, в постоянно изменяющемся и развивающемся объектном отношении» (Balint , 1950, р. 123).

Это объектное отношение является «игрой переноса и контрпереноса» (р. 123) и создает нечто соподчиненное. Балинт подчеркивает важность «создания аналитиком подходящей обстановки для пациента» (р.123) и утверждает, что каждый аналитик уникален и привносит свою атмосферу в каждый конкретный анализ.

Это перекликается с призывом Винникотта «избегать вмешательства в естественный процесс посредством интерпретаций» (Winnicott , 1969, р. 711). Перенос/контрперенос все в большей степени представлялись Винникотту особой, деликатной ареной, которую совместно строят (co - constructed) обе стороны. Интерпретации нарушают естественный процесс.

«Я думаю, что интерпретирую в основном для того, чтобы показать пациенту пределы моего понимания. Принцип такой, что ответы на все вопросы есть у пациента и только у него» (р. 711).

Это основополагающие утверждения тенденции, характерной для британских Независимых, которые стремятся рассматривать отношения скорее целостно, чем выхватывая участников по отдельности. Винникотт теоретически подкрепил эту тенденцию прежде всего своими описаниями третьей зоны, переходного пространства, которое, по его мнению, одновременно обладает свойствами как «я», так и «не-я». Это зона, где человек может по-прежнему «предаваться игре», которая удовлетворяет детское всемогущество во взрослой жизни (Winnicott , 1971). В пределе понятие контрпереноса просто растворилось в поиске личного стиля, который соответствует стилю пациента.

Многие представители теории объектных отношений, ведущие свою родословную от опытов Ференци, отвергают утверждение, которое разбирает довольно подробно Боллас, — о том, что аналитик может делиться своими чувствами с пациентом (Bollas , 1989). Тем не менее признание того, что стиль аналитика и создаваемая им атмосфера приводят к творческой игре аналитика и пациента, прочно укоренилась в традиции Независимых. Она, кажется, делает пациента полноправным партнером в процессе восстановления нормальных отношений взаимопомощи при «аффективном ответе» одного участника другому.

Когда кажется, что эти отношения взаимопомощи нарушились, аналитик, скорее всего, скромно предположит, что пациент почувствовал: аналитик недостаточно понимает то, что он хотел выразить. Представитель Независимой группы займется тогда внутренней супервизией (Casement , 1985).

Эти понятия творческой игры или недостаточной восприимчивости аналитика, которая требует само-супервизии (self - supervision), возможно, сравнимы с понятием нормальных и ненормальных фаз контрпереноса, введенным Мани-Кёрлом. Однако эти позиции имеют разную теоретическую базу и порождают различные технические приемы.

Сравнение Кляйнианцев и Независимой группы

Эти два главных течения традиции объектных отношений (Независимая группа и Кляйнианская группа) отличаются в первую очередь своим отношением к «пространству» между аналитиком и пациентом. В частности, кляйнианцы считают, что интерперсональное пространство нужно анализировать в интрапсихических терминах. Независимые представители теории объектных отношений воспринимают его как отдельное промежуточное пространство, в котором оба участника могут воображать и практиковать творческие, спонтанные отношения. Это приводит также к разным точкам зрения на действие в психоаналитическом сеттинге.

Запутываясь в аффектах, аналитик пытается в то же время осознать их и признать те отношения, которых ищет пациент. Вопрос в том, стоит ли воздерживаться от предлагаемых отношений и стоит ли активно манипулировать новыми. Нужно отличать признание этой требуемой роли и ее исполнение.

В некоторой степени пациент хотел бы, чтобы эту роль признали и чтобы аналитик таким образом признал его самого. Частично пациент сам будет пытаться понять себя. Здесь нам пригодится определение отношенческих связей Биона. Он выдвинул идею особой эпистемофилической связи, основанную на работах Кляйн о любопытстве и эпистемофилическом импульсе. Он назвал ее «К»-связь (Bion, 1962). Она противостоит более известным эмоциональным связям, которые Бион охарактеризовал как «L» (любить и быть любимым) и «Н» (ненавидеть и быть ненавидимым). «К»-связь — это особое отношение, предполагающее знание тобой другого и знание другим тебя, отношение, в котором представлены любопытство и интерес к душе другого человека.

Участие в «L»- и «Н»-связях приводит к эмоциональному удовлетворению, запрещенному фрейдовским правилом абстиненции. В терминах Биона, фрейдовская абстиненция нужна для того, чтобы отдать предпочтение «К»-связи и создать для нее наилучшие условия (Bion , 1967). Другими словами, какого «сочетания» ни искал бы пациент с любой частью психики аналитика, тот, исходя из своей роли, ищет сочетания с пациентом в «К»-связи.

Разные школы по-разному понимают идентичность аналитика. Одна точка зрения опирается на открытия Кляйн, ведущие к попытке самоопределения на основе эпистемофилии, т. е. в «К»-связи. Другая, берущая начало в балинтовских разработках идей Ференци и заявленная тоном винникоттовского отрицания Кляйн, ищет гибкой идентичности аналитика, сотрудничающего с пациентом в создании и практике новых отношений.

Таким образом, данные теоретические соображения ведут к резким различиям в технической практике между традицией Кляйн и Британской Независимой группой, или традицией Ференци.

1) Для кляйнианцев чувства аналитика — источник материала, который можно анализировать в качестве индикатора разыгрываний (в которые вступает аналитик), т. е. как дополнение к свободным ассоциациям пациента. Для Независимых психоаналитиков их чувства — это важный (возможно, единственный) фактор в создании терапевтической атмосферы в сеттинге.

2) Различие заключается, частично, в том, что Кляйн подчеркивает эпистемическую цель анализа: знать, что происходит. Независимые аналитики, напротив, стремятся к совместному или взаимному творчеству в «промежутке» аффективных отношений. Цель Независимых аналитиков — это новые, отличные от прежних отношения, а не новый инсайт.

3) Четко определенные роли, разыгрываемые обоими партнерами, в кляйнианском анализе отражают его теоретическую предпосылку о четких границах Эго при рождении. Для многих же членов Независимой группы взаимное построение игры в аналитическом сеттинге соответствует начальной постнатальной фазе слияния, инфантильной фазе всемогущества.

4) Наконец, это ведет к разному пониманию разыгрывания. Для кляйнианцев бессознательное разыгрывание аналитика с пациентом может быть информативным, но только в том случае, если оно осознается. Таким образом, следовательно, оно получает негативную оценку. С другой стороны, идея совместного творчества объединенных партнеров оставляет простор для «позитивных» форм разыгрывания в теории Независимой группы.

Вообще-то в кляйнианской традиции контрперенос сохраняет некий оттенок патологии — правда, такой, которая способна превратиться в мощный источник новых знаний о конкретной патологии пациента. В традиции Независимых, «традиции Ференци», контрперенос приобретает дополнительную ценность. Он предоставляет пациенту поле для приобретения вместе с аналитиком опыта настоящего межличностного творчества.

Эра контрпереноса: Антология психоаналитических исследований

В антологии "Эра контрпереноса" собраны основные работы по одной из наиболее актуальных проблем современного психоанализа. В классических статьях П.Хайманн, X.Ракера, Д.Винникотта и других авторов, в трудах таких современных исследователей, как Г.Этчегоен, О.Кернберг, Дж.Сандлер, Р.Хиншелвуд и многих других, представлены различные подходы к пониманию и использованию субъективного опыта аналитика в психоаналитическом процессе. Несмотря на различие школ и убеждений, все авторы сходятся во мнении, что переоткрытие контрпереноса изменило лицо психоанализа и в части теории, и в области терапевтической техники. Книга адресована психоаналитикам, психотерапевтам, психологам, всем тем, кто изучает психоанализ, интересуется его историей и современным состоянием.