Любовь, ненависть, зависть, ревность. Психоанализ страстей

Корыстолюбие, скупость, властолюбие и честолюбие

Корыстолюбие, властолюбие и честолюбие не принято относить к человеческим страстям. Тем не менее всем нам знакомы люди, которые со страстью преумножают свое состояние и пекутся о нем до самой смерти, прямо-таки «маниакально» цепляясь за свою собственность. Нередко можно встретить людей, питающих страсть к власти и господству и не успокаивающихся до тех пор, пока они не добьются влиятельного положения в политике, экономике или науке, которое требуется им лишь для того, чтобы упиваться властью. Честолюбие и желание пользоваться уважением и почетом людям отнюдь не чужды, несмотря на то, что подобные потребности зачастую подвергаются вытеснению. Но, говоря по существу, кто из нас не мечтал хоть раз в жизни стать известным подобно признанным футболистам, голливудским звездам, почитаемым в народе политикам, всесторонне образованным ученым и вызывающим восхищение художникам? Коль скоро честолюбие может достигать значительной интенсивности, имеет смысл вести речь о страсти. Французский философ Рикер называл корыстолюбие, властолюбие и честолюбие «страстной троицей», за которой скрывается универсальное «стремление», представляющее собой «модальность человеческих желаний».

Корыстолюбие подразумевает алчное желание заполучить какой-либо предмет или человека и как можно дольше им владеть. Корыстолюбивый человек стремится подчинить все своим интересам — время и пространство, товары и деньги, движимое и недвижимое имущество, одним словом, стремится разбогатеть. Если его действия продиктованы судорожным желанием собственника любыми средствами сохранить свое имущество, то правомерно вести речь о скупости.

Классический пример корыстолюбия мы находим в комедии Мольера «Скупой». Для отвратительного Гарпагона содержимое кошелька имеет большее значение, чем счастье собственных детей. Действительно, для скупых людей весь смысл существования сосредоточен в их имуществе. Зачастую к скупости присоединяется возрастающий до размеров мании страх перед ограблением. Следовательно, имеет смысл рассматривать метаморфозы скупости как особый путь развития страсти, подобно метаморфозам ревности и зависти. В данном случае патология указывает на возможные последствия преувеличенной зависимости от материальных благ. Индивид пытается «инвестировать» денежный капитал в чувство собственного достоинства. Если человек страдает от низкой самооценки, то материальные блага оказываются для него незыблемой ценностью. Стоит ему лишиться ценной вещи, как он понимает, что потерял все. В психологическом контексте это объясняется тем, что индивид не склонен давать себе как субъекту удовлетворительную оценку, поэтому его чувство собственного достоинства напрямую зависит от размеров капитала и в случае потери последнего исчезает единственная ценность, единственный фактор его психологического равновесия. Имущество символизирует истинные ценности: чувства уверенности, защищенности и безопасности, которые первоначально внушала индивиду мать.

В том случае, если ребенок испытывал недостаток в подобных чувствах, то в дальнейшем он будет стремиться его компенсировать. Например, не добившись от окружающих взаимной любви, человек постарается возместить данное чувство в воображении, стимулируя фантазии театральными постановками, кинофильмами и телевизионными передачами.

Психоанализ подобных людей свидетельствует о том, что развитие их приостановилось. Они испытывают ярко выраженную психологическую зависимость от вещей, которая в полном соответствии с нашим определением страсти отнимает у них крайне много сил и времени. Человек, страстно «делающий» деньги, коллекционирующий ювелирные изделия, драгоценные камни, монеты или произведения античного искусства и получающий от поисков, собирательства, владения и хранения вещей несоразмерное этому занятию удовлетворение, живет за счет других чувств. Эта однобокая и непреодолимая страсть обходится ценой не только иных чувств, но и межличностных отношений, поскольку отношения подразумевают способность отдавать, которой лишены люди, желающие только получать. Желание заполучить человека и владеть им исключает возможность вступить с ним в нормальные отношения. Отношения нельзя приобрести и превратить в частную собственность. Характерной особенностью отношений является способность воспринимать визави таким, каков он есть, и отказ от желания им владеть и распоряжаться.

Если человек ощущает, что его используют как объект, который можно приобрести и затем уверенно владеть приобретением, он постарается избежать подобных отношений. Тем не менее мотив собственничества весьма распространен. Психологическое развитие многих людей приостанавливается на той стадии, которая в рамках психоанализа описывается непопулярным термином «анальная». Основой чувства собственничества служит первичное желание ребенка не расставаться с собственными экскрементами, которые в его глазах равноценны настоящим сокровищам. Отдать их — большая потеря для ребенка, а удержать значит получить прибыль. Эта закономерность особенно отчетливо проявляется в том случае, если ребенок страдает от недостатка нежности со стороны главного участника отношений. В этой ситуации объект, представляющий собой производное самого ребенка, оценивается чрезвычайно высоко, что было бы исключено, если бы окружающие более заботливо и внимательно относились к ребенку.

Однако и забота поощряет развитие только при условии того, что она лишена эгоизма. Если родители заботятся о ребенке как о своей собственности, которую следует хранить как зеницу ока, то ни о каком поощрении развития не может быть и речи. В рамках психоанализа существуют понятия «экспроприативной» любви, «посессивного» (эгоцентричного) отношения. Подобное отношение наносит вред созревающему детскому эго, способно притормозить развитие ребенка и сеет зерна, из которых в дальнейшем может прорасти психоз. Любовь должна быть неназойливой, достаточно нежной, но не утрированно нежной. Назойливая, экспроприативная любовь закладывает основу неврозов и психозов, а также равнодушия и бессердечности. Родительская любовь — чувство, которому необходимо учиться.

Властолюбие — это наслаждение властью, упоение господством. Человек, испытывающий подобные чувства, желает пользоваться неограниченной властью, подчинить себе окружающих, достигнуть превосходства над ними. Нередко этому желанию сопутствуют заносчивость, сарказм и критическое отношение к властям, а также беспощадная жестокость, которая находит свое выражение в преследовании и убийстве инакомыслящих. В ретроспективе история предстает в виде череды конфликтов между властителями и подданными. Существует любопытная закономерность: тот, кто стремится свергнуть правительство, добившись своей цели и заполучив власть, моментально превращается в тирана.

Альфред Адлер назвал стремления к власти и самоутверждению базовыми влечениями. Однако возникает вопрос, откуда черпают данные влечения энергию? На мой взгляд, стремление к власти представляет собой комплекс конфликтных переживаний, для которого характерны две следующие особенности: во-первых, страстность, о наличии которой свидетельствует пылкость подобных чувств, а также их способность охватывать всю личность индивида; во-вторых, черты, указывающие на то, что данные чувства являются выражением стремления завязать отношения, хотя следует отметить, что речь идет о неравных отношениях, подразумевающих деление на господина и подчиненного. Крайним вариантом властолюбия является предельный, патологический эгоцентризм, представляющий собой своего рода манию, подобную нарцистическому расстройству и ориентированную не на отношения с объектом, а исключительно на себя.

Индивид старается стать как можно значительнее; поскольку в детстве он понял, как унизительно быть незначительным. Этим объясняется та важность, которую мы придаем признанию наших идей в процессе дискуссий, политических дебатов, в рамках искусства и науки. В данных ситуациях мы наталкиваемся на соотношение власти, иными словами, вступаем в отношения, участники которых могут оказаться либо господами, либо подчиненными. В связи с этим можно утверждать, что любые человеческие отношения далеки от равновесия. Профессионал всегда чувствует себя более сведущим, чем любитель, и это дает ему власть. Учитель имеет влияние на ученика, мать и отец — на ребенка.

К сожалению, профессионал нередко испытывает искушение злоупотребить своей властью. Зачастую это происходит совершенно незаметно. Человек может сознательно или бессознательно утаивать свои знания, запугивать ими, угрожать расправой. В связи с этим особую важность приобретает контроль над властью. Обуздание необузданных стремлений к власти — вопрос выживания человечества.

Страстное честолюбие ориентировано исключительно на самого индивида. И если раньше честолюбием называли стремление к славе, то сейчас мы склонны вести речь о внутренней потребности в самоутверждении. Человеку необходимы зримые свидетельства признания его заслуг. В основе своей данное стремление, равно как и тщеславие, сводятся к жадности, которая является общим знаменателем всех страстей. Стремясь к самоутверждению, человек алчет получить то, что могло бы поднять его цену в собственных глазах, возвысить собственную личность, увидеть себя во всем блеске своих достоинств. Внимание окружающих к нашей личности волнует нас и льстит нашим нарцистическим чувствам. Поэтому люди любой ценой стремятся привлечь к себе внимание общества. Честолюбие заставило Герострата поджечь храм Артемиды в Эфесе с единственной целью — войти в историю.

В этой связи Зигмунд Фрейд проводил параллель между мочеиспусканием, огнем и тушением огня. При поверхностном отношении тот факт, что Фрейд сводил честолюбие к «выраженной уретрально-эротической основе» (Freud, 1905), может вызвать неодобрительное удивление. Однако при ближайшем рассмотрении выясняется, что пылкость честолюбивых чувств сродни огню, который пылает, черпая свою энергию из резервуара влечений. Неудивительно, что маленький мальчик хочет продемонстрировать окружающим, как ловко он может затушить огонь своей струйкой. Стремясь достигнуть определенной цели, взрослый мужчина повторяет в сублимированном виде эксгибиционистские действия малыша. Женщины тоже испытывают желание самоутвердиться и хотят приобрести авторитет в обществе, подобно мужчинам. Предпосылкой для успешного достижения этой цели является способность преодолеть привитые воспитанием стыд и комплекс неполноценности, заменив их здоровым мужским или женским чувством собственного достоинства.

«Здоровое» честолюбие придает нам силы, вызывает у нас волнение, не превышающее допустимый уровень, создает напряженность между нашим идеальным представлением о себе и нашим реальным образом. Доля страстности не может помешать в таком важном предприятии, как реализация идеального представления о себе.

В случае «патологического» честолюбия человек готов пожертвовать ради самоутверждения любовью к партнеру, детям и друзьям. На фоне искаженной человеческой жизни становится более отчетливым фундаментальный принцип бытия: стремление к самоутверждению. Утвердившись, мы обретаем здоровое чувство собственного достоинства. Если человека ценят окружающие, он также может оценить себя.

В основе здорового самоутверждения лежит положительный детский опыт; ребенку необходимо ощущение того, что окружающие трепетно относятся к его человеческому бытию и своеобразию. Это означает, что на каждой стадии развития ребенок нуждается в определенном поощрении. Например, на «орально-сенсорной» стадии развития о нем следует заботиться в соответствии с его основными потребностями, в частности, с неослабевающим желанием вкушать пищу, любовь и нежность. На «анально-моторной» стадии ребенка следует уважать как беспокойного «крепыша», опробывающего свои физические возможности и регулирующего свою власть путем задержки дефекации. На «уретральной» стадии, которую можно назвать также уретральной стадией честолюбия, перед нами «гордый малыш», отказавшийся от пассивного мочеиспускания и ценящий, по крайней мере, воображаемую способность «напрудить» большую лужу и затушить посредством мочеиспускания огонь. На «генитальной» стадии следует поощрять развитие половой («фаллической» в случае мальчика и «клиторально-вагинальной» в случае девочки) идентичности ребенка. Необходимо особо подчеркнуть, что девочки нуждаются в самоутверждении никак не меньше мальчиков и только при этом условии могут чувствовать себя полноценными существами.

Ребенку необходимо, чтобы родители уважали те его интересы, которые преобладают на определенной стадии развития. В том случае, если малыш ощущает теплое, уважительное отношение со стороны родителей, то повзрослев, он сможет повторить слова Иоганна Вольфганга Гете: «От батюшки досталась мне стать <...>, от матушки — веселый нрав...» Прекрасным продолжением этому могут служить слова Зигмунда Фрейда: «Уверенность в успехе и очарование, навеянные безраздельной любовью матери, сохраняются на всю жизнь и нередко влекут за собой успех подлинный».

«Уверенность» и «внимание» тесно взаимосвязаны. Если родители не проявляют к ребенку должного внимания, то в дальнейшем его будут преследовать чувство неуверенности и комплекс неполноценности, что, по мнению Поля Рикера, закономерно приводит к «хрупкости» человеческой личности.

Человеческая жизнь немыслима без внимания и заботы. Поэтому все мы в ответе за то, чтобы наше общество экономического благоденствия приобрело более гуманные черты и не превратилось в общество «безотцовское», «сиротское». Всем нам нужно побольше отцовского, материнского, родственного, одним словом, человеческого внимания.

Любовь, ненависть, зависть, ревность

Мы живем в рационалистическом обществе, в котором бал правят экономические интересы, целесообразность и расчет. Однако и сегодня люди по-прежнему зависят от пылких чувств, хотя эти чувства нередко вытесняются за порог сознания. Книга немецкого психоаналитика Петера Куттера о том, как заставить страсти — любовь, ненависть, ревность и ярость — служить здоровью, а не разрушать его; как, постигая самого себя, улучшить свою жизнь в целом. Автор книги — преподаватель франкфуртского университета, опытный психотерапевт, долгие годы практиковавший групповую психотерапию, — не только рассказывает о бессознательной природе страстей, но и иллюстрирует свои объяснения примерами из психоаналитической практики.