Эго, голод и агрессия

Глава 4
Визуализация

Если чаши весов не сбалансированы, то для того, чтобы восстановить равновесие, нам необходимо добавить веса более легкой чаше. Именно это я пытаюсь сделать с помощью данной книги. Зачастую я могу казаться столь же односторонним, как и критикуемые мной теории. Я, однако, предпринял попытку, целиком удерживая в уме организмическую структуру, «добавить веса» пренебрегаемой чаше. Я рассматриваю анализ инстинкта утоления голода в качестве пасынка психоанализа, ни в коей мере не умаляя значимости анализа полового инстинкта. Я подчеркиваю важность активности нашего рассудочно-чувственного аппарата в противовес механистической концепции пассивности. В действительности таких вещей, как индивид или окружающая среда, не существует. Оба они формируют неделимое целое, в котором, например, стимул и готовность или способность реагировать на него не могут быть разделены. Лучи света действительно существуют, но должна иметься также и некоторая организмическая ситуация (заинтересованность), для которой они могут существовать.

Хотя нетрудно прийти к мысли, что наш организм чрезвычайно активен в том, что касается потребления и усвоения пищи, соответствующая активность органов чувств отмечается с меньшей готовностью. Мы привыкли к использованию терминологии рефлекторной теории и считаем само собой разумеющимся, что внешний стимул заставляет наш организм реагировать подобно механизму, при этом требуется усилие для того, чтобы осознать: восприятие — это род активной деятельности, а не просто пассивное отношение. Пища не попадает в организм беспричинно, также как и акустические волны симфонического концерта.

В последнем случае нам приходится весьма активно поработать для того, чтобы доставить наш организм в желанную акустическую среду. Нужно купить билеты, добраться до концертного зала и бодрствовать во время выступления. Не думайте, что сотни слушателей воспринимают одну и ту же музыку; даже отдельные звуки для них звучат по-разному. Музыкальный пассаж, кажущийся хаосом одному слушателю, формирует у другого четкий «гештальт». Звук фагота, различаемый внимательным слушателем за звуком контрабаса, даже не доходит до нетренированного уха другого человека. Количество акустических волн, которые вы сможете воспринять, зависит от многих факторов: от вашего подхода к музыке, от того, с кем вы эмоционально отождествляете себя, от тренировки и, прежде всего, от вашей способности к сосредоточению.

Если вы устали, если процесс слушания требует от вас слишком большого напряжения, или если по каким-то иным причинам оркестр оказывается неспособен удержать ваше внимание, мысли уходят в сторону, контакт с выступающими теряется. Если вы оказываетесь в подобной ситуации, если замечаете, что музыка совсем перестала быть «фигурой», и вы не имеете ни малейшего представления о том, что только что прозвучало, тогда вы убедитесь в двух вещах: в важности феномена «фигура-фон», связи его с сосредоточением и в той роли, какую активность играет в применении чувств.

Иллюзорному представлению о пассивности наших чувств способствует знание устройства фотокамеры, и мы слишком уж легковерно готовы допустить, что наш организм просто-напросто делает снимки и что световые лучи запечатлеваются на некой фотопластинке в то время, как фотографии хранятся где-то в мозгу. Мы забываем о том, что всякий фотограф должен активно потрудиться, прежде чем ему удастся сделать хотя бы одну фотографию. Мы забываем о том, сколько труда заложено в каждой фотографической пластине и о том, что нашему организму приходится быть безостановочно работающим химическим заводом и фотографом, беспрестанно делающим снимки. Мы также не осознаем в полной мере, что работа фотографа определяется его заинтересованностью в ней (хобби, добыча средств к существованию или обучение).

Органы чувств у человека прошли путь развития от простых сигнализаторов до органов, имеющих отношение к «психическому желудку» и второму и третьему уровню психического отражения мира человеком. На втором уровне (мир воображения) схемы и упрощения, поглощение и усвоение играют решающую роль. Мы уже имели дело с воспоминаниями, похожими на непереваренные кусочки пищи, галлюцинациями и принятием сферы воображаемого за сферу действительного. Третий уровень — это уровень оценок (М. Шелер). В данной главе мы займемся рассмотрением способа, с помощью которого возможно использовать наши органы чувств на благо всего организма.

Подойти к этой проблеме лучше всего со стороны способности к визуализации. Большую часть нашей ментальности составляют образы и слова. Бессознательный разум тяготеет к образам, сознательный — к словам. В целях достижения гармоничных отношений между Эго и Бессознательным необходимо установить насколько возможно жесточайший контроль за тем, что мы визуализируем, контроль, очевидно отсутствующий в периоды мечтаний, «снов наяву». «Сны наяву» зачастую оказываются до такой степени вне всякого сознательного контроля, что многие люди отдают себе отчет лишь в том, что мечтали, но мечтания не оставили ни малейшего памятного следа, за исключением ощущения пребывания в трансе, «вне себя». С другой стороны, любое сознательное усилие, направленное на визуализацию объектов, представляется для многих невозможным. Всякое осознанное усилие сформировать в уме некий образ либо наталкивается на фрустрацию («в голове пусто»), либо приводит к появлению беспорядочной путаницы из бессмысленных картин, например, возникающих в голове у засыпающего человека.

Наибольшие затруднения, конечно, возникают у людей, которые, очевидно, вообще не могут визуализировать. Это симптом серьезного невротического расстройства, не подлежащего самолечению. Здесь мы можем лишь намекнуть на бессознательную привычку не допускать возникновения визуальных образов путем интенсивного сокращения различных глазных мышц. Расслабление этих мышц приводит к повторному появлению визуальных образов. (Этот вопрос получит более широкое освещение в главе, касающейся телесного сосредоточения.) За этой неполноценной визуализацией часто стоит страх увидеть что-то, чего хотелось бы избежать или что вызывает разного рода эмоции и воспоминания. Порою отказ удовлетворить чью-то «потребность в подглядывании» может распространиться на зрение в целом таким образом, что оно подпадает под действие табу. Люди, смотрящие на вещи и не видящие их, обнаружат тот же недостаток, направив взор внутрь себя, вызывая в уме психические образы, в то время как те, кто активно включаются в наблюдение, пристально глядят на вещи, узнавая их, выкажут ту же ясность «внутреннего зрения», позволяющую сравнительно легко осуществлять визуализацию. Люди, чей разум полон слов раскаяния или мечтаний, как правило, вообще не обращают внимания на мир, а просто пялятся на него или смотрят сквозь предметы без реальной заинтересованности в том, что их окружает. Если мы не создаем, или, скорее, не воссоздаем мир при помощи глаз, то это значит, что процесс созидания не может произойти внутри данной личности.

Предположим, вы принадлежите к большинству, способному визуализировать объекты. Посмотрите, как работает ваше внутреннее зрение. Закройте глаза и наблюдайте за всеми теми картинами, которые появляются перед вашим внутренним взором. И тут тоже вы можете столкнуться с желанием прервать упражнение, сопротивляться возникающему образу. Также возможно появление мешанины образов, или вы обнаружите, что перескакиваете от одного образа к другому и неспособны удержать ни один из них более чем на долю секунды. Это перескакивание от одного образа к другому характеризует человека, который и в жизни так же разбросан, беспокоен и неспособен к сосредоточению.

Первым шагом к исцелению будет осознание того факта, что образы не скачут сами по себе, что это вы заставляете их проноситься перед вашим внутренним взором. Попытайтесь полностью разобраться в своем «перескакивании» и вскоре вы отметите мелкие движения глаз, происходящие всякий раз, когда вы переводите взгляд с одной картинки на другую. Пусть это беспокойное ощущение в глазах сохранится, пусть все идет как идет. Попытайтесь не вмешиваться, не сопротивляться своему непостоянству до тех пор, пока у вас не образуется ясное представление о нервозности глаз. Не перекладывайте ответственность на образы и не пытайтесь двигаться дальше, пока не уверитесь в том, что сами перескакиваете с одной картинки на другую и что они в этом не виноваты, затем выясните, что заставляет вас проявлять такую прыть. Может быть, это застенчивость, нетерпеливость, отсутствие интереса, страх и т.д.? (Этот анализ важен для расширения сферы функций Эго.) Только после того, как вы полностью осознаете свое эмоциональное отношение к внутренним образам, вы можете приступить к анализу сенсомоторных сопротивлений. Если образ по прошествии нескольких секунд замутняется, или если вы перескакиваете к следующей картинке, вы должны выяснить, что в визуализируемом образе вызывает реакцию избегания. Не довольствуйтесь обозначением такого перескакивания ассоциацией. Нам не нужны ассоциации, не надо пытаться заменять хорошее лучшим, нам нужна личность или предмет сам по себе. Сосредотачивайтесь снова и снова на одном и том же образе до тех пор, пока причина и назначение избегания не «впрыгнут» в ваше сознание. Когда, воздерживаясь от вмешательства, вы сможете обнаружить, что стоит между вами и образом, дайте обратный ход: будьте смелы, настойчивы и заинтересованы в прекращении перескакивания и в обретении способности смотреть образам «прямо в глаза».

Когда вы освоите это упражнение или когда обнаружите, что вы вовсе не принадлежите к прытким «прыгункам» и способны представлять себе готовые сцены и удерживать образ по крайней мере несколько секунд подряд, задача весьма упрощается. Достаточно, если из мешанины образов вы выберете один-два, которые сможете представлять себе на протяжении нескольких секунд. Огромную пользу может принести представление статических образов, высвеченных словно бы светом «волшебного фонаря», или анализ повторяющихся сновидений. Это интроецированные картины, непереваренные кусочки в вашем психическом «желудке». Столкнувшись с каким-либо образом, проделайте две вещи: уточните свою эмоциональную реакцию по отношению к нему. Нравится вам или не нравится увиденный человек или предмет, или же вы к нему равнодушны? Ощущаете ли вы какое-либо сопротивление по отношению к данному образу? Если да, выразите его. Оскорбляйте его, если он вам не нравится, но если видение показывает вам образ кого-то или чего-то, что вы любите, не стесняйтесь и скажите, что это так. Если вы одни, выразите (и тем самым разрядите, избавьтесь) ваше сопротивление вслух, настолько реалистично, насколько это будет возможно.

Запомните, что организм отвечает на ситуацию. Ваша реакция на эту искусственную ситуацию, вызванную появлением образа, будет более или менее совпадать с вашим поведением в действительности. Перенося образы в кабинет психоаналитика, вы получаете хороший заменитель внешней реальности. Во многих случаях это — наилучшая возможная подготовка для реального подхода к этой проблеме. Люди, испытывающие трудности с контактом, неизменно стремятся визуализировать неодушевленные вещи, портреты, фотографии или бюсты людей вместо них самих, это не обязательно символическое выражение, как утверждает фрейдизм, желания смерти, но проекция, покрывающая собственную неуклюжесть и страх ответной реакции — эмоциональное омертвление самого пациента. Следовательно, если вы обнаружите, что предпочитаете неодушевленные предметы и изображения одушевленным, поймите, что таким образом вы пытаетесь избежать последних, а с ними и ваших эмоциональных реакций.

Попытайтесь сперва применить эти упражнения на сосредоточение к событиям повседневной жизни. Допустим, вы берете уроки вождения машины. Если вы полагаетесь исключительно на эти уроки, ваши успехи будут значительно скромнее, нежели в случае, если вы начнете практиковаться в своем воображении, применяя приемы, которым вас научили, и не упуская ни единой мелочи. В фантазии садитесь за руль и совершайте долгие поездки, придерживаясь всех усвоенных вами правил: вы будете поражены возросшей уверенностью и компетентностью. Если вы обучаетесь стенографии, переведите толпящиеся в голове мысли на язык стенографических символов, особенно хорошо заниматься этим перед отходом ко сну; визуализируйте в символах проговариваемые про себя слова, за этим не может не последовать возрастание скорости и аккуратности. Для того, чтобы совершать действия в уме, необходима не меньшая, если не большая концентрация внимания, чем с помощью мускулов. При этом имеется еще то преимущество, что во время реальной поездки или урока стенографии вас может что-то отвлекать, и вы этого не заметите, тогда как в фантазии невозможно, пожалуй, практиковаться ни в чем, не сосредотачивая на этом всего своего внимания, тем самым устраивая проверку собственной способности к концентрации. Правда, вам придется отслеживать все возможные детали; водить машину или заниматься стенографией невозможно «в общих чертах».

Когда вы обретете уверенность в вашей способности к осознанному воображению, после того, как вам удастся удержать образ на какое-то время, расширьте число включенных в него деталей. Сны, всегда содержащие большое количество не ассимилированных деталей, часто предоставляют очень хороший материал. (Вот почему большинство из них столь непонятны.) По очереди рассматривайте все детали, при этом снова и снова возвращаясь к сновидению в целом. Согласно Фрейду, наиболее существенно в деле открытия смысла сновидения уделять внимание каждому пункту, каждой мелочи, вычленяя ее из целостного контекста. Я называю это: разрывать сновидение на части, использовать свои «ментальные резцы» для его потрошения, для того чтобы оставить от него лишь клочки и обрывки. Следующий шаг, пережевывание, растворение кусочков и избавление от сопротивлений, совершается Фрейдом с помощью свободных ассоциаций. Я указывал на опасность свободных ассоциаций, грозящих превратиться в свободные диссоциации, и поэтому предпочитаю метод «пережевывания», вхождения в контакт с «клочками» сновидений. Сопротивление, избегание контакта, проявляется в этом случае четче. Такое пережевывание обеспечивается детальным описанием. Возможно, вы не сможете описать что-либо в деталях, не сосредотачиваясь на этом.

В то время как подавление детали делает ее невразумительной, детальное описание «клочков» сновидений и полустертых деталей ведет к их ассимиляции и пониманию. Открытие деталей завершает сновидение или образ и разрешает проблему, которая в ином случае не поддавалась бы разгадке, точно так же как хороший сыщик из детектива, отличающийся от своих коллег способностью замечать те детали, которые они упускают.

Однако детальное описание есть всего лишь «средство достижения». Оно похоже на строительные леса, которые необходимо убрать после завершения постройки здания. Давая нашим наблюдениям словесное выражение, мы используем описания в качестве средств достижения сосредоточения на тех деталях, которые в результате процесса «пережевывания» получают новое развитие. Может измениться сама картина, появятся другие картины и воспоминания, но главное — не отступать от центральной картины до тех пор, пока она не будет полностью ассимилирована, понята и растворена.

Благодаря внешнему сходству вначале будет очень трудно увидеть решающее различие между материалом, доступным сосредоточению, и материалом, дающим повод к ассоциациям. Психоаналитик, возможно, выдвинет в качестве аргумента в защиту техники ассоциаций эксперименты Фрейда, помогающие пациенту вспомнить забытые имена. Я утверждаю, что имена всплывают на поверхность не из-за ассоциаций, а вследствие сосредоточения. Если вы станете продолжать генерировать ассоциации, вы не обнаружите забытое имя, но существование пробела в воспоминаниях приведет к такой завороженности (высшей форме сосредоточения), что вы станете возвращаться к нему снова и снова. Немногие незавершенные ситуации требуют завершения с той же силой, что и забытые имена.

Терапия сосредоточением указывает более короткий и эффективный путь к «эмоциональному возрождению», чем путь, предлагаемый «разговорной» терапией или техникой свободных ассоциаций. Например, мы просим человека, выражавшегося о своем отце достаточно пренебрежительно, представить себе его зрительный образ и сосредоточиться на деталях его внешности, и он вдруг разражается слезами. Его удивляет внезапный эмоциональный взрыв, он поражен тем, что до сих пор по отношению к старику у него осталось столько чувств. Ценность сосредоточения на образе личности или событии, с которыми у человека имеется эмоциональная связь, с точки зрения катарсиса сравнима с катарсической ценностью нарко- или гипноанализа с дополнительным преимуществом, заключающимся в усилении и укреплении сознательной личности.

Более сложным, но очень ценным шагом, направленным на достижение четырехмерной духовной жизни, жизни, воссоздающей окружающую реальность, является тренировка остальных чувств: слуха, обоняния и вкуса. Для достижения такого пластического четырехмерного душевного устройства вам необходимо будет установить по возможности наиболее полный воображаемый контакт, и под этим я подразумеваю нечто большее, нежели просто визуализация картин. Если вы зрительно представляете себе пейзаж, вы можете описать все его детали: деревья, луга, тени, пасущийся скот, свежие цветы. Но от вас требуется больше. Вы должны побродить по этим местам, взобраться на деревья, зачерпнуть пригоршню жирного чернозема, ощутить аромат цветения, посидеть на траве в тени, прислушаться к пению птиц, пошвырять в поток камешки, понаблюдать за занятыми своим делом пчелами! Осуществляйте всевозможные импульсивные желания с полным размахом, главным образом те из них (повалить девушку на траву под прикрытием живой изгороди, украсть яблоко из сада, помочиться в канаву), которые в реальной жизни вызвали бы ваше смущение, но которые время от времени появляются у вас в воображении.

Такой сенсомоторный подход, особенно та его часть, что связана с прикосновением, даст вам надлежащее чувствование вещей и позволяет вам приобрести опыт четырехмерного бытия. Развивается чувствование действительности, облегчается обретение эйдетической памяти (ставящей знак равенства между восприятием и визуализацией), которая всегда присутствует в сновидениях.

Эго, голод и агрессия

Фредерик Перлз - выдающийся психотерапевт, основатель гештальттерапии. С издания его книги "Эго, Голод и Агрессия" начинается отсчет нового направления психотерапии. Этой работой Перлз обозначил раздел между традиционным психоанализом и гештальттерапией, опирающейся на абсолютно другие, новые философские и методологические основы. Впервые переведенная на русский язык главная теоретическая книга Ф.Перлза. Предназначена психологам, психотерапевтам, всем, интересующимся глубинными механизмами человеческого поведения.