«Нет» и «да».
О развитии человеческой коммуникации

Отступление в филогенез

Прежде всего следует отметить, что инфрачеловеческие животные относятся к двум основным классам с принципиально различным поведением, связанным с кормлением. Этими классами являются класс альтрициалов (Nesthocker - гнездарь, - птенец гнездовых птиц) и класс прекоциалов (Nestfluchter - птенец выводковых птиц). Из определения этих двух классов следует, что человек, рождающийся беспомощным и долгое время нуждающийся в кормлении, помощи и уходе, сравнительно незрелый при рождении (Bolk, 1926), с точки зрения поведения относится к классу альтрициалов.

К аналогиям, проводимым между поведением человека и поведением животных, которые принадлежат к классу прекоциалов (например, цыпленка в случае птиц и теленка или овцы в случае млекопитающих), следует относиться с большим скептицизмом. Мы должны быть осторожными даже при сравнении живых существ, которые отличаются друг от друга лишь уровнем своей психологической интеграции. В определенных пределах более допустимо сравнивать поведение человека и крысы, поскольку оба они являются альтрициалами, чем сравнивать человека, альтрициала, с цыпленком или теленком, прекоциалом (Spitz, 1955).

Последнее утверждение, однако, не следует истолковывать как обоснование, чтобы объяснять психологические процессы у человека с помощью поведения других альтрициалов.

Исследование поведения у отличных от человека животных может дать нам сведения лишь об эмбриологии поведения. Этот подход впервые был применен Конрадом Лоренцом (1950), который с его помощью сумел установить родство внешне отличающихся в морфологическом отношении видов и отсутствие родства у морфологически сходных видов. Если рассматривать с этих позиций, то человек оказывается намного ближе к альтрициалам, чем к прекоциалам, как это будет видно в дальнейшем.

Это отличие не является абсолютным. Совершенно очевидно, что в адаптации прекоциала внешняя среда играет роль, фундаментально отличающуюся от той, которую она играет в адаптации альтрициала. Чтобы обеспечить свое выживание как особи (а также как вида), прекоциальное животное должно располагать широким спектром врожденных, унаследованных паттернов поведения. Следовательно, обучение и влияние или изменения внешней среды будут играть относительно небольшую роль в адаптации прекоциальной особи к окружению. Адаптация у прекоциала не является предметом онтогенеза, это - предмет филогенеза; адаптируется не особь, адаптивные изменения возникают у видов как результат филогенетических модификаций. В жертву этому приносится огромное число жизней.

Совершенно иначе обстоит дело с альтрициалами. В период беспомощности поведение, которое обеспечивает выживание, может быть приобретено путем обучения у кормящей и защищающей матери. Поэтому, чтобы обеспечить выживание альтрициалов, требуется лишь сравнительно небольшое число врожденных паттернов поведения. Защита в период вскармливания и беспомощности позволяет передавать индивидуальный опыт в процессе онтогенеза. Даже радикальные изменения внешней среды в процессе жизни особи не обязательно делают выживание невозможным. Адаптивные процессы в ходе онтогенеза обеспечиваются аутопластическими изменениями, осуществляемыми самой особью, с помощью которых она приспосабливается к таким изменениям. Это принципиально отличается от ригидности врожденных паттернов поведения у прекоциалов, о которой говорилось выше. Эти ригидные паттерны создают препятствие и фактически мешают адаптации в ходе онтогенеза. Поэтому у прекоциалов адаптация может произойти лишь в результате выживания приспособленных особей и гибели астрономического числа неприспособленных. В отличие от этого онтогенетическая адаптация альтрициалов является необычайно экономной. Принцип экономии материала и затрат энергии можно постулировать в качестве одного из ведущих принципов эволюции. Это особенно впечатляет, если сравнить механизм, лежащий в основе поведения парамеций, с механизмом поведения человека.

У парамеций поведение основано на действии, управляемом по принципу проб и ошибок. У человека поведение основано на процессе мышления. Сканирующий процесс человеческого мышления также представляет собой метод проб и ошибок. Но вместо огромного количества мышечной энергии, необходимой для действия, процесс мышления протекает за счет перемещения минимального количества энергии на пробное действие по следам памяти (Freud, 1911)

Мыслительные процессы и способность к рассуждению приобретаются в ходе «научения», состоящего из аутопластических изменений в онтогенезе индивида, с одной стороны, и благодаря передаче родительского опыта в процессе воспитания - с другой. В терминах психоаналитической теории мы бы сказали, что это происходит посредством объектных отношений. Это включает в себя коммуникацию в той или иной форме, даже если она весьма примитивна. Объектные отношения и коммуникация становятся возможными благодаря тесному взаимодействию, обусловленному беспомощностью молодых особей и ограниченному поэтому альтрициалами.

Совершенно очевидно, что, когда Фрейд ввел понятие обходной функции в психологию - его определение мышления как «пробного действия» является, собственно, определением в терминах обходной функции, - он сформулировал фундаментальный закон природы. В форме принципа реальности обходная функция приостанавливает действие, что в конечном счете позволяет более эффективно достигать цели влечения. В работе «По ту сторону принципа удовольствия» Фрейд коснулся значения обходной функции для эволюции; мы только сейчас начинаем понимать масштабы этого закона в филогенезе. Мышление - позднее приобретение в процессе филогенеза - является, таким образом, обходным путем, включающим в себя отсрочку действия ради достижения более эффективного результата. Коммуникация, особенно аллоцентрического типа, также требует приостановки действия.

На более элементарном уровне прогресс, достигнутый благодаря эволюции альтрициалов из прекоциалов, опять-таки состоит в отсрочке. Действие снова приостанавливается; но теперь отсрочка не вклинивается между стимулом и ответом на него. На этот раз достижение способности к какому бы то ни было действию, независимо от стимула или безотлагательности действия, временно приостанавливается в онтогенетическом развитии индивида. Если прекоциал рождается готовым сразу начать действовать, то молодому альтрициалу, прежде чем он сможет приступить к действию, необходимо пройти через длительный период обучения и адаптации. Чем выше мы поднимаемся по эволюционной лестнице, тем более длительная нужна приостановка, прежде чем станет доступным целенаправленное эффективное действие. Особенно выраженным это является у человека. Но когда действие, наконец, становится доступным, с точки зрения целей индивида и их вариативности оно является несоизмеримо более эффективным у альтрициала, чем у прекоциала.

Несомненно, что эволюция объединила в человеке некоторые аспекты прекоциала с большинством свойств альтрициала. Однако прекоциальные аспекты ограничены морфологией; наследственное оснащение и поведение детей у человека являются в сущности альтрициальными, и чтобы лучше их понять, мы будем исследовать поведение при кормлении у альтрициалов.

Самое раннее его исследование восходит к работам Минковски (1916, 1922), начавшимся в 1916 году. За ними последовала уже обсуждавшаяся работа Гампера (1926), а после него - основательные неврологические исследования Тилни и Касамайора (1924), а также Тилни и Куби (1931). Совсем недавно Прехтль (1950, 1951, 1952) под руководством Лоренца провел наиболее полное бихевиоральное исследование поведения при кормлении у альтрициалов. Наблюдавшиеся ими различия между животными минимальны и не имеют отношения к нашим особым целям, а потому мы вкратце изложим описание ими поведения новорожденных котят, которое практически совпадает с данными Куби, Тилни и Касамайора. В соответствующих местах мы будем обращаться к некоторым другим млекопитающим.

Экспериментальная ситуация, в которой Прехтль наблюдал животных, была следующей. Сразу после рождения котята помещались на гладкую горизонтальную поверхность. В этой ситуации котята совершали ритмичные возвратно-поступательные движения головой в горизонтальном направлении по дуге в 180°, со средней скоростью пятнадцать движений в минуту. Совершая эти движения, названные Прехтлем и Шлейдтом (1950) «поисковым автоматизмом», животное медленно ползло вперед по кругу. Тактильные различия поддерживающей поверхности, например при разделении поверхности на две части, на одну из которых помещали материю, а на другую - кошачью шерсть, не вызывали какого-либо изменения в направлении движений головы или ползания. Но когда две половины поверхности были покрыты с одной стороны теплой, а с другой - холодной шерстью, животные тут же поворачивали свое тело к теплой стороне.

Если путь котенку преграждала стена с узкой вертикальной щелью, когда животное достигало ее, каких-либо существенных изменений в паттерне его реакций не происходило. Но если щель в той же стене делали горизонтальной, животное протискивалось в нее, перебирая лапами. По нашему мнению, эффективность термического стимула и горизонтальной щели явно основана на сходстве с ситуацией кормления, в которой полулежащая мать животного при кормлении своего малыша образует щель с поддерживающей горизонтальной поверхностью.

Поведение этих же объектов исследования наблюдалось также в обычных условиях, при кормлении их животными-матерями. Когда котенок добирается до матери, поисковый автоматизм продолжает действовать ненаправленным образом до тех пор, пока не отыскивается сосок. Но не сам сосок является ключевым стимулом, а не покрытая шерстью, оголенная область кожи. Ответ на этот стимул состоит в смыкании рта вокруг соска, в прекращении поискового автоматизма и в появлении сосательных движений. Как отмечалось выше, когда описывалось поведение ребенка при кормлении, такое поведение имеет два взаимно исключающих паттерна, поисковый паттерн, с одной стороны, и ориентировочный, или сосательный, паттерн - с другой. Я обнаружил у младенца, что, когда действует один из них, он подавляет действие другого. Это является точным соответствием механизма, действующего в ориентировочном паттерне, который был описан Гампером (1926).

У прекоциалов ориентировочные действия при поисковом автоматизме совершенно иные. Хороший пример этого был представлен Линном (1955) в сообщении «Вклад психоанализа в сравнительную психоневрологию». Новорожденные козлята, телята, ягнята направляются к любому движущемуся объекту, который проходит мимо них. Они не сворачивают в сторону, чтобы обойти препятствие, а наталкиваются на него. Встретившись со стеной, они занимают положение под углом в 45 градусов по отношению к ней, а затем бочком медленно движутся вдоль стены, пока их голова не упирается в угол.

Хотя мы и вторгаемся в заповедные владения этологов, я полагаю, что мы способны объяснить причины того, почему поисковый автоматизм у прекоциалов отличается от такового у альтрициалов. Отличие определяется 1) степенью зрелости сенсорных модальностей и 2) степенью зрелости скоординированной локомоции у новорожденного. Во-первых, прекоциалам не нужно использовать термические или тактильные стимулы, чтобы приблизиться. Как видно из описания Линна, пусковой стимул является визуальным, а именно движущимся объектом, который проходит мимо новорожденного. С точки зрения зрительной функции прекоциалы рождаются более зрелыми, чем альтрициалы; их зрение настолько развито, что они могут реагировать на движущийся объект на определенном расстоянии. Кроме того, их локомоция также достаточно развита, чтобы позволить им приблизиться к этому объекту. Это не относится к альтрициалам, у которых ни зрение, ни локомоция даже отдаленно не годятся для совершения такого подвига.

Во-вторых, эксперимент Прехтля показал, что альтрициальный котенок ориентируется контактным восприятием горизонтальной щели. Прекоциалы же, которые упираются своей головой в угол стены, по всей видимости, ориентируются стимулом вертикальной щели при вступлении в контакт с объектом.

Причина этого очевидна: кошка, будучи альтрициальным животным, при кормлении должна приспосабливать свою позу к беспомощному котенку, к его неспособности стоять во время кормления и тянуться вверх. Соответственно, кошка-мать кормит котят лежа рядом с ними. Ее тело образует горизонтальную щель с поддерживающей поверхностью. В результате горизонтальная щель стала одним из ориентирующих элементов врожденного пускового механизма, который приводит котенка к соску. Теленок же, прекоциальное животное, кормится стоя, а тело коровы и ее задняя нога образуют вертикальную щель; как раз в глубине ее и расположено вымя. Соответственно, «упирающееся поведение» у новорожденных прекоциального животного выступает как маневр при поиске соска. Его функция совпадает с функцией поискового поведения альтрициала, только у альтрициала сигналы являются термическими и тактильными, а у прекоциала - визуальными и тактильными.

Еще одним аспектом поведенческого паттерна при кормлении является активность передних конечностей во время сосания. Этологи отмечали, что альтрициалы, в данном случае кошки, собаки, морские свинки и хомяки, поочередно (очень редко одновременно) вытягивают вперед, то есть к вымени материнского животного, свои передние лапы. По-немецки это поведение было названо Milchtritt; в английском нет эквивалента этому выражению, и я буду называть его, вслед за Тилни и Касамайором (1924), «прессорными движениями». Они говорят о поисковом поведении и называют его «реакцией приближения ползком». Они утверждают, что захват соска материнского животного ртом котенка избавляет его от необходимости продолжать ползать или совершать «цефалогирические» движения; когда начинается акт сосания, голова и тело котенка фиксируются в особом положении. Эти авторы полагают, что импульсы, возникающие в ненаполненном желудке и направляющиеся в область, которая относится к блуждающему нерву, являются источниками афферентных стимулов как для реакции приближения ползком, так и сосания. Они утверждают, что весь моторный ответ исчезает лишь после того, как наполняется желудок, и эти импульсы прекращают действовать. После того как детеныш прикрепился к материнскому соску, некоторый моторный остаток примитивных движений перебирания лапами, характерных для приближения ползком, сохраняется. Остаточные движения перебирания лапами, адаптированные и обусловленные моторными комплексами сосания и глотания, становятся теперь тем, что авторы называют «прессорным движением лапой при сосании». Тилни и Касамайор считают, что это подтверждается тем, что задние лапы тоже совершают медленные синхронные движения, хотя они и являются менее сильными и менее регулярными с точки зрения ритма и экскурсии. Кроме того, они считают важным, что эти движения передних и задних конечностей становятся менее выраженными по мере наполнения желудка.

Читатель легко найдет очевидные параллели между укореняющим поведением младенца и укореняющим поведением млекопитающих альтрициального класса. Укореняющее поведение, несомненно, является архаическим филогенетически унаследованным паттерном поведения, сформированным уже при рождении. Нас прежде всего интересует здесь то, что человек делает из этого паттерна. Во-первых, паттерн укоренения очень скоро становится целесообразно организованным, и сосок помещается в середину рта одним энергичным движением (Piaget, 1936; Brody, 1956). Сопровождающие его моторные паттерны рук, которые при рождении заключались в касании, сжимании, хватании и царапанье груди, становятся организованными во все более ритмичный паттерн, хорошо известный любой матери, кормившей ребенка. Развивается массирующее движение головой о грудь, и. если доступна рука матери, а еще лучше палец, то пальцы одного- или двухмесячного младенца смыкаются вокруг него, и начинается игра их ритмичного закрывания и открывания.

Кроме того, я полагаю, что сохраняющиеся прессорные движения лапами у котят и тыканье головой у теленка являются выражениями гораздо более общего биопсихологического принципа. Он состоит в персеверации последовательности движений даже после того, как была достигнута цель, к которой стремилась особь. Эта функциональная персеверация поведения, утратившая свой целевой компонент, является характеристикой недифференцированной фазы у человека. Он проявляется всегда при недостаточной интеграции личности - либо потому, что она еще не была достигнута, либо потому, что эту интеграцию разрушает регрессия. Поэтому мы можем наблюдать феномен персеверации не только у младенцев в течение и после первого года жизни, но и у психотических взрослых. Мы можем порассуждать о его роли в еще одном из великих законов природы, установленных Фрейдом, а именно в навязчивом повторении.

К третьей или четвертой неделе жизни ребенок во время кормления держит свои глаза открытыми и, пока насыщается, не шелохнувшись, пристально смотрит в лицо матери. Я обсуждал это поведение в другом месте (1954, 1955а), но хочу напомнить читателю, что укореняющее поведение относится к стадии развития, на которой нельзя продемонстрировать ни сознания, ни восприятия в общепринятом смысле этих понятий. Укореняющее поведение появляется сразу после рождения; если посмотреть на историю его развития у плода и на его предшественников в филогенезе, то становится очевидным, что оно является ВПМ в том смысле, в котором этот термин определили этологи. Укореняющее поведение, несомненно, не является произвольным сигналом или направленной коммуникацией со стороны ребенка. Оно является индикатором, воспринимаемым окружающей средой как сигнал и принимаемым за коммуникацию.

Психоанализ раннего детского возраста

Вошедшие в эту книгу две работы Рене Шпица, одного из основоположников и наиболее ярких представителей генетического направления в психоанализе, посвящены изучению ранних механизмов становления детской психики. С психоаналитических позиций, опираясь при этом на современные достижения этологии, эмбриологии, детской психологии и медицины, автор рассматривает онтогенез социальных отношений ребенка, развитие его мышления и формирование общих представлений. Особое внимание уделяется начальной стадии семантической и вербальной коммуникации ребенка и возникновению семантического жеста `нет` - первого целенаправленного акта человеческой коммуникации. Книга адресована в первую очередь детским психологам и психоаналитикам, а также широкому кругу читателей, интересующихся современными направлениями в психологии и в психоанализе.