Тело и подсознание. Снятие запретов с сексуальности

11. Психе (душа) как сдерживающий фактор.
Некоторые замечания к статье Ф. Александера «Метапсихологические наблюдения»
(1922)

В своей интересной работе доктор Александер пытается объединить изолированные, по Фрейду, инстинкты сексуальной жизни, инстинкт смерти с общими законами биологии и физики. В ней, в частности, сказано: «Прошу вас тщательно проверить мое утверждение о тормозящей функции системы «сознательность». Эту систему Фрейд считает активно руководящей мотилитетом. Особенно активную деятельность в этой системе осуществляет цензура. Теория психоанализа не признает, что акт сознательности является только пассивным регистратором внешних и внутренних процессов... Однако, проверяя психоаналитический материал, мы установили, что вся позитивно направленная активность исходит от более глубоких слоев. Динамичны только инстинкты. Единственной функцией системы «сознательность» является торможение: вытеснение, сдерживание развития или удовлетворения инстинктов, или максимум их направленности.

Эти мысли, исходящие из результатов психоанализа душевных процессов, соответствуют и моим взглядам, за исключением некоторых ошибочных оценок, требующих мотивированного ответа.

1. Понимание акта сознательности как чисто пассивной деятельности не противоречит психоаналитической теории. Как составную часть теории ее рассматривал Фрейд в «Толковании сновидений», впервые подчеркнув топическую локализацию функций души в «психических системах». Фрейд указал, что сознательность является органом чувств для психических качеств, что, безусловно, объясняет пассивный характер сознательного. Однако предсознательное (что Александер схематично смешивает с сознательным) Фрейд рассматривает как выборочную деятельность цензуры, сдерживающей и тормозящей повышение уровня несознательного, расположенного в более глубоких слоях психики, ведающих проявлениями инстинктов.

2. Этот тезис является не только личным мнением Фрейда, но разделяется многими психоаналитиками. Могу сослаться на собственную работу 1915 г. «Анализ равенств», в которой постулируются утверждения, подобные высказанным Александером. Привожу соответствующий отрывок. «Мистическое и необъяснимое, скрытое в каждом акте воли и внимания, по большой части исчезает, если мы приходим к следующему выводу. Первичным в акте внимания является торможение всех иных действий. Если все пути к сознательному, за исключением одного, перекрыты, то поток психической энергии без собственного «напряжения» спонтанно направляется в этот единственно открытый канал. Если я хочу что-то рассмотреть внимательно, то отключаю от сознательного все чувства, за исключением зрения. При этом повышение оптического раздражения происходит само по себе, подобно повышению уровня воды в водоеме при перекрытии связанных с ним каналов. Следовательно, неравное торможение — сущность каждого действия. Воля не локомотив, летящий по рельсам, а, пожалуй, стрелочник, переключающий энергию на единственный путь, открытый для ее проявления. Полагаю, что этот вывод действителен для всех видов «акций», значит, и для физиологических. Иннервация определенной мускульной группы результируется только при торможении антагонистов. Это положение, относящееся ко всем психическим и сложным физиологическим процессам, обосновывает роль торможения примитивных тенденций в удовлетворении инстинктов и встраивается в психоаналитическую теорию.

3. Ошибочно утверждение Александера о том, что Фрейд постулирует в системе сознательного или на его границе роль цензуры как исключительно активную деятельность. Фрейд толковал деятельность цензуры только как выбор направления инстинктов, в то время как более высокие инстанции озабочены только распоряжением имеющихся инстинктивных сил.

4. Полагаю теперь очевидным, что Фрейд никогда не считал, будто предсознательное обладает собственными моторными силами, включая мускулатуру. Предсознательное, подобно стрелочнику, разрешает или закрывает моторный отток инстинктивных сил, коренящихся в глубинах психики.

5. Разумеется, эта психоаналитическая концепция действительна для всех «высших», «социальных», «духовных» функций предсознательного, значит, также для интеллекта, морали, эстетики. По этому поводу Фрейд заметил, что «стремление человека к совершенству» — не что иное, как неизменно повторяющаяся реакция против живущих в бессознательном и требующих удовлетворения примитивных аморальных инстинктов. Торможение инстинктов, таким образом, — исчерпывающая роль предсознания, даже при кажущейся его самостоятельности.

6. Приведенные рассуждения не исключают, что на очень ранней стадии, может быть, в момент возникновения жизни, некоторые тенденции к удовлетворению инстинктов достигают сравнительной автономии в качестве «инстинктивной регенерации жизни, ее продолжения и совершенствования», противостоя эгоистическим проявлениям инстинктов успокоенности и смерти.

Итак, вопреки взглядам Александера, можно полностью принять идею Фрейда о самостоятельно организованных, имманентных инстинктах жизни. Сознавая при этом изначально эксогенное происхождение этих инстинктов, можно избежать опасности мистицизма и падения до уровня «мистической эволюции создания» (Бергсон). Похвальная склонность Александера к сохранности монизма гораздо привлекательнее, корректней и эвристически надежней исследования конфликтов между противоборствующими силами — инстинктами и их содержанием — до филосовфской унификации комплекса психофизической динамики. Одновременно хотел бы обратить внимание на то, что само понятие «монизм» пока лишено

однозначного толкования. Конечно, среди нас есть много считающих себя «монистами» по попытке сведения к элементарным закономерностям всех явлений психики, физики и физиологии. Принятие таких закономерностей для всех областей человеческого опыта, однако, не идентично тому монизму, который полагает возможность объяснения этих явлений на основе одного принципа.

Тело и подсознание. Снятие запретов с сексуальности

Ученик, последователь и оппонент Зигмунда Фрейда - Шандор Ференци, инициатор Психоаналитического интернационала, автор "теории генитальности", которую специалисты считают блистательной, настаивал на "активном вмешательстве" в психический механизм пациента, запрещая суррогаты невротического сексуального удовлетворения, внимательно относясь к функциям телесности. С особой тщательностью врача-практика он описывает физиологические функции кишечника, мочеиспускательной системы, нервный тик, заикание, эрекцию и другие проявления человеческого организма, отражающиеся в его психике. Книга будет интересна и полезна как специалистам, так и читателям, интересующимся вопросами психоанализа.