Тело и подсознание. Снятие запретов с сексуальности

27. Влияние Фрейда на медицину
(1933)

Чтобы оценить в науке значение отдельной личности, полезно охарактеризовать состояние этой науки (или ее отрасли) до и после вклада, внесенного этой конкретной личностью. И все же такой подход вряд ли сможет с достаточной полнотой установить, может ли некая умная голова плодотворно объединить ранее накопленный материал или же чудесный луч, как метеор, внезапно осветит пребывавший в незнании мир.

Наконец что это — удачная находка или особые личные качества стали решающим фактором для открытия новой науки и ее теоретического формулирования. Этот комплекс вопросов требует своеобразного исследования личности!

Определяя влияние Фрейда на медицину, я ограничусь рядом замечаний. Так сложилось, что известный венский врач Иозеф Брейер, лечивший интеллигентную пациентку с помощью гипноза, понял с ее слов, что выражение фантазий благоприятно сказывается на ее состоянии. Свое наблюдение она сообщила врачу, что и стало открытием катарсического метода. Другая случайность — личное знакомство Зигмунда Фрейда с Брейером. Но совсем не случайно, что Брейер, несмотря на понимание значения открытия для психологии и патологии, вскоре перестал интересоваться этими проблемами и не мог оказать влияния на Фрейда и его работы. Уже давно не секрет, в силу каких личных качеств Фрейд вывел психоанализ в ряд науки. Прежде всего это объективность, оставшаяся непоколебимой даже перед разворотом идей сексуальности. Как ни странно, но до Фрейда исследователи считали почти безнравственным рассмотрение сексуальных проблем и психологической стороны любовных отношений. Нашлись только два отважных человека, для которых отталкивающие особенности сексуальных явлений стали предметом тщательных исследований. Это венец Краффт-Эбинг и англичанин Хавелок Эллис, примеру которых вскоре последовали некоторые немецкие и швейцарские ученые. Уже первые попытки Фрейда объяснить открытие Брейера привели к исследованию сексуальных проблем. И тут же его покинули друзья и коллеги, признававшие его дарование, пока он ограничивался лишь такими конкретными проблемами, как афазия и церебральный паралич у детей. Даже Брейер присоединился к тем, кто считал проблемы, интересующие Фрейда, неэстетичными. Так Фрейд оказался в одиночестве. Начался период в его жизни, заслуживающий названия героического. Он создал «Толкование сновидений» — основу своего будущего творчества. С тех пор минуло тридцать лет, но не исчезла отрицательная позиция научного мира, базирующаяся на мнении, что психоанализ не соответствует требованиям медицинской науки.

Характерной чертой Фрейда как бесспорного создателя психоанализа была его беспощадная критика практики и теории терапии, полностью провалившейся в попытках лечения неврозов. В то время (почти как теперь) врач в основном был оснащен аппаратурой гальванотерапии времен Фарадея, посредством которой занимался лечением так называемых функциональных заболеваний. Фрейд пришел к выводу, что электротерапия абсолютно бесполезна при лечении неврозов, а случайные и временные успехи гипнотического и суггестивного воздействия бесперспективны. Фрейд отказался от этих методов.

Специфической чертой его бытия было яростное стремление к истине, что не позволяло ограничиться просто критикой господствовавших представлений. Его одинокий дух исследователя пытался без внешней поддержки решить поставленные вопросы. Это была задача со многими неизвестными, равноценная атаке почти непреодолимых препятствий.

Согласно пониманию Брейера и Фрейда, причины невротических симптомов таились в бессознательной психике, непосредственное исследование которой представлялось невозможным. Как отмечено, Фрейд намеренно отказался от применения методов гипноза и суггестии, которые частично открывали доступ к подсознанию, полагая, что для нормативной психологии того времени эти методы будут необъяснимыми и даже мистическими приемами. Фрейд, однако, добился невероятного успеха: глубины личности, считавшиеся недоступными, были проникнуты его методом свободной ассоциации. Нелегко определить термин «гений», но как иначе назвать человека, который в такой безнадежной ситуации все-таки находит выход?! Я не пытаюсь утверждать, что мысль Фрейда определила будущее развитие психологии во всех ее направлениях, но в тот момент, когда появилась великая мысль Фрейда, родилась современная психология. И теперь оказалось крайне необходимо научно упорядочить огромный материал, накопленный в результате применения нового метода. И Фрейду пришлось создать контурный каркас своей теории, позднее неоднократно изменяемый и достраиваемый. Это так называемая метапсихология.

Попытаюсь кратко объяснить, что мы под этим понимаем. Происхождение невротических симптомов объяснялось тем, что в психическом пространстве взаимодействуют силы различной интенсивности и с различными функциями, включающими сознательные и бессознательные. Нарушения психической деятельности определяют конфликты между ними. Результат конфликта зависит от соотношения сил, но сумма обеих психических сил уравновешена. Пусть нас не пугает, что непосвященные считают эту конструкцию фантазией или научной фантазией. На деле всякая научная теория является фантазией, используемой до тех пор, пока она выполняет свою практическую задачу и не противоречит фактическому опыту, что вполне отвечает метапсихологии Фрейда. Она позволяет нам рассматривать нарушения в психической деятельности пациента как результат таких или сходных конфликтов; более того, предоставляет возможность воздействовать на правильное распределение сил.

В последующих работах Фрейд вместо этой простой системы применил более усложненную.

Ему удалось установить биологические первопричины силы, направляющей явления психики, вплоть до ее подобия с движущей физической силой. Оставив в стороне практические соображения, он не взялся за преждевременное, иллюзорное создание унифицированной системы и продолжал исследование своих идей, которые не полностью его удовлетворяли, хотя гармонично соответствовали реальности. Я утверждаю, что его конструкция отличается высокой научной ценностью. Она, несомненно, является первой попыткой решения проблемы физики и физиологии психических явлений. Единственным средством для достижения этой цели является внедрение психоанализа.

Ранее ни анатомия, ни физиология не вносили вклада в познание тонких нюансов психики. Ученые медики, как загипнотизированные, уткнулись в микроскопы, полагая, что реакции нервных волокон позволят разгадать явления психики. Но были лишь получены простейшие факты о функциях движения и мышления. Поскольку неврозы и функциональные психозы не вызывали изменений в мозге, медицинская наука пребывала в полном неведении.

Серьезнейшие психические проявления в нашей жизни считались малозначащими для представителей «серьезной науки», которые отдавали психологию дилетантам и литераторам. Опасения необоснованных обобщений избавили Фрейда от объединения физического и психического в материалистическом монизме. Интеллектуальная зрелось Фрейда выразилась в понимании факта, что психика может быть доступной только субъективной стороне через интроспективные методы и что полученная этими методами психическая реальность неопровержима. Так Фрейд стал дуалистом — определение почти ругательное в устах большинства естествоведов. Я не думаю, что у Фрейда были возражения против монистического мировоззрения. Его дуализм говорит лишь, что создать унифицированные методы исследования психики, пригодные для всех, невозможно в ближайшем будущем, а полностью, вероятно, никогда. Во всяком случае дуализм Фрейда нельзя смешивать с наивным разделением живого организма на душу и тело, хотя он всегда учитывал связанные с нервной системой анатомические особенности и физиологические функции. Его психологические исследования проникли до инстинктов человека, т.е. предела для анализа психологии. С другой стороны, согласно метапсихологической конструкции, он не уходил от возможной аналогии с естествознанием. Для обозначения его специфического дуализма я ввел новый термин «ульраквиетизм» и убежден, что этот метод исследования заслуживает широкого применения.

Одним из примечательных достижений Фрейдовой психологии является то, что он сформулировал правила своеобразной грамматики и примитивной логики для исследования бессознательного, способствующие толкованию сновидений, а также невротических и психотических симптомов в повседневности.

Надо признать, что врач, понимающий язык невротических и психотических симптомов, знающий их происхождение и причины, сумеет основательно разобраться в неврозах и проявлениях истерии, в отличие от естествоведов, мало обеспокоенных этиологией определенных явлений, а при лечении уповающих на интуицию. Никто не отрицает, что и до Фрейда были выдающиеся психотерапевты, деятельно и успешно лечившие психозы и неврозы. Эти талантливые медики, однако, не могли обучить методу интуиции. Такой контакт между пациентом и врачом психоаналитик назвал бы диалогом двух бессознательных. Интуиция врача «на ощупь» искала правильный ответ в действии назначенного лекарства. Прогресс психоанализа в медицинской практике состоял в основном в том, что терапевтическое искусство стало наукой, которая может быть освоена каждым интеллигентным врачом. Конечно, в психоанализе, как и любой другой отрасли здравоохранения, встречаются художники своего дела. Соответствующая подготовка на основе учения Фрейда существенно поможет образованию специалистов высокого класса. Естественно, что заинтересованные круги с нетерпением ожидают информацию о практических успехах психоанализа. Неужели это единственный вид психотерапии, гарантирующий быстрый и надежный способ лечения? Разве нет заболеваний, при которых целесообразно применение иных методов? Отвечаю со всей убежденностью: анализ отнюдь не быстрый, а точнее, весьма медленный метод лечения. Он длится обычно месяцы, а в тяжелых случаях — годы. И не предполагает полного освобождения от болевых ощущений, а наоборот, включает терпеливое восприятие неизбежного психического страдания. А уверенность в конечном успехе можно лишь предполагать.

Психоанализ не относится к группе тех удивительных методов, которые, подобно гипнозу, одним взмахом руки способны изгонять симптомы. И не доверяет им, поскольку пыль, поднятая такими методами, где-то осядет. Психоанализ стремится к радикальному устранению психопатических скоплений, но не для всех видов неврозов, он оставляет свободу действий для других видов психотерапии.

На данный момент он непригоден для работы с массой. Подготовленный аналитик может с успехом работать в качестве гипнотизера, психотерапевта или директора психиатрической больницы. Мы можем уверенно предположить, что все формы психотерапии обязательно испытывают влияние идей Фрейда. Зачастую это имеет место уже сейчас, хотя нередко маскируется разными терминами. Хорошо известны значительные изменения в лечении больных психиатрических больниц. Это результат внедрения идей Фрейда. Мы прогнозируем преобразование этих больниц в психотерапевтические оздоровительные центры, где опытные врачи-аналитики ежедневно занимались бы не менее часа с каждым больным. Конечно, обеспечение такого идеального состояния сложно, но это неизбежно. В свое время старый французский мастер психиатрии Пинель, следуя своему доброму сердцу, освободил душевнобольных от ненужных оков. Фрейд повторил это изнутри. Благодаря его открытию симптомы душевнобольных перестали быть коллекцией ненормальностей. Даже психопат говорит на языке, понятном подготовленному врачу. Впервые был переброшен мост над глубокой пропастью, разделяющей душевно здорового от душевно больного.

Великий переворот в психиатрии и учении о неврозах, начатый и осуществленный Фрейдом за 30 лет неутомимого труда, мы можем приравнять к перевороту в медицине в результате внедрения методов перкуссии, рентгенологии, бактериологии и химии. Разумеется, и раньше встречались вдумчивые, успешно практикующие врачи. Но сегодня ни одни подлинный врач не станет опираться только на свое тонкое ощущение и намеренно воздержится от объективной оценки своей практики. Совершенно очевидно, что психоанализ поднял познание неврозов и психозов на новую научную ступень. И общая медицина располагает многими возможностями для использования достижений Фрейда. Не исключено, что в будущем психоанализ и его плодотворные идеи вберутся различными научными ответвлениями. Таким образом, став полезным удобрением, они уже не будут оскорблять своим неаппетитным видом эстетико-этические вздохи ученой компании. Однако не будем всерьез обсуждать такую ситуацию. К счастью, психоанализу предстоит достаточно долгая жизнь, чтобы закрепить свои завоевания и защищать их от многочисленных попыток отторжения. Фрейду удалось глубоко исследовать действие скрытых инстинктами качеств личности, и теперь наконец, он может обратиться к освещению сознательной деятельности. Я имею в виду начало его научной психологии, подробно объясняющей высшие духовные проявления Я: сознание, совесть, нравственность, идеализм и т.д. Очевидно, что Фрейд занимался сексуальными отклонениями и анималистически-агрессивными инстинктами не из личных предпочтений, а потому что не нашлось иного Геркулеса для очищения этих Авгиевых конюшен. Он был просто исследователь реальной жизни. Предрассудки общества его мало занимали. Вместе с тем он изначально предполагал, что наряду с жизнью инстинктов существует мощь вытесняющих сил, социальное приспособление и сублимация которых имеет не меньшее, а может быть, и большее значение для его теории. Непонимание этого факта я объясняю только слепой ненавистью и страхом его современников. Они заявляли, что он возится в грязных инстинктах и что суть его учения — «пансексуальность», «опасная психическая эпидемия». Сначала робко, потом все увереннее звучат голоса (среди них значительных лиц!) в подтверждение теорий Фрейда. Примечательно, что в его поддержку выступили не только представители психиатрии, но и врачи-интернисты, гинекологи, педиатры и дерматологи. Они установили, что ряд загадочных случаев по их специальности нашел объяснение в психоанализе, после чего больной становился объектом терапии. Учет значимых неосознанных психических факторов при патогенезе заболеваний приобрел широкое распространение. Сотни практикующих врачей посетили психотерапевтический конгресс в Баден-Бадене, прошедший под знаменем психоанализа. Многие видные врачи (назову Георга Гроддека и Феликса Дейча) интенсивно занимаются аналитической терапией органических заболеваний. И это многообещающее начало. Поскольку медицина была раздроблена на специальности, то для ряда врачей психоанализ был спасением, используемым при любой форме заболевания. Этот принцип прежде редко применялся из-за отсутствия настоящего знания психологии. Впервые требования индивидуального лечения пациента получили серьезное воплощение. Ряд ответвлений медицины воспринял психоанализ пассивно.

На Нюрнбергском конгрессе в 1908 г. было основано Международное объединение психоаналитиков с филиалами во всех культурных центрах. Официальными органами этой организации являются «Международные записки по психоанализу», «Образ», «Международный психоаналитический журнал» (Лондон). В Берлине и Вене существуют клиники и учебные институты по теории и практике психотерапии; аналогичные институты вскоре будут открыты в Лондоне, Будапеште и Нью-Йорке.

Известно, что всем крупным идеям обычно сопутствуют сепаратистские стремления, что коснулось и психоанализа. Нет смысла останавливаться на подобной крайности. Влияние этой группы ничтожно. Это напоминает сатирический отклик оригинального венского патолога Сэмюэля Стиккера, сказавшего по аналогичному поводу: «А теперь предоставляем слово господину Ниспровергателю!» Что, кстати сказать, не означает отсутствия интересных мест в их работах. Все без исключения органы и учреждения по психоанализу возникли благодаря частной инициативе, преодолевая безразличие и враждебность официальных институтов. Повсюду наибольшим консерватизмом отличаются университеты. Это отношение наиболее отчетливо проявилось в том, что основателю психоанализа (даже после присвоения ему звания профессора) никогда не предлагалось ведение учебного курса лекций.

Латинским эпиграфом « Flectere si nequeo superos , Acheronta movebo » к «Толкованию сновидений» Фрейд подчеркнул, что важнейшие проблемы духовной деятельности проистекают из глубин бессознательного. Эпиграф можно толковать также как сопротивление крепостей науки внедрению учебного курса по психоанализу. Долго это не продлится. Мир медицины все упорнее атакует ворота университетов, но последние пока воспринимают это наступление как отдаленное эхо из глубины гор. Не сомневаюсь, что вскоре психоанализ займет достойное место в учебном процессе. И даже раньше, чем мы предполагаем. Последователи современной профессуры достойно оценят фактическую значимость учения Фрейда. Ведь до его появления в науке медицина преподавалась как чистое естествознание. Студенты посещали высшее учебное заведение по здравоохранению и покидали его в звании доктора, не имея ни малейшего представления о душе человека. Но вне вуза, в мире медицинской практики, психоаналитический фактор так же важен для терапии, как объективное состояние органов. От скольких мук был бы я избавлен, если бы мне преподавали преодоление переноса и сопротивления! Я завидую будущим медикам, которых этому обучат. Уверен, что гуманизация учебного процесса будет признана необходимой.

Обучение психоанализу осложняется дуализмом или ультраквиетизмом метода. Оказывается недостаточным даже точное наблюдение за поведением пациента. Психоанализ требует от врача необычайной восприимчивости действующих в психике взаимосвязанных идей, чувств и подсознательных процессов. Чтобы ответить этим требованиям, врач должен обладать гибкой, пластичной душевной организацией, что достигается только самоанализом. Подготовка специалиста-психоаналитика, уже творчески оснащенного, с учетом учебного анализа, занимает не менее года. Такой срок нельзя потребовать от практикующего врача, но при умелом подходе этот процесс можно сократить. Хорошо известно, что врачи, страдающие диабетом (или туберкулезом), особенно тонко подходят к пациентам, имеющим те же заболевания. Конечно, мы не вправе требовать от будущего врача, чтобы он инфицировал себе все болезни в целях оптимального понимания и лечения больных. Но психоанализ требует большей степени идентификации, способствующей духовному проникновению врача в анормальности пациента. Согласно положениям психоанализа, подсознание каждого человека способно воспринимать и понимать другого человека, надо лишь удалить накопленное сопротивление. Я убежден, что усилия в этом направлении вполне себя оправдывают. Научно обоснованное познание человека поможет врачу-практику вернуть себе утраченное положение консультанта личности, семьи и общества в особо угрожающих ситуациях. Надеюсь, что не забудут человека, чье творчество способствовало укреплению достоинства врача.

Несколько слов о географическом распространении психоанализа или, по словам г-на Гохе, «психоаналитической чумы». Полнейшее непонимание существенной концепции психоанализа побудило нескольких особо злостных противников Фрейда утверждать, что «сексуальный психоанализ» (их выражение!) мог возникнуть только в легкомысленно-развратной атмосфере Вены. Даже сны, которые снятся в австрийской столице, не похожи на «уважаемые и честные». Причиной неврозов является, согласно психоанализу, вытеснение либидозных склонностей. И если правы противники Фрейда, то подобное учение возникает в стране, где прижились жеманность плюс вытеснение. А в действительности малопригодными к признанию психоанализа странами оказались не отличающиеся особой жеманностью Франция, Австрия и Италия, где анализ упорно отвергается. А в известных строгой сексуальной моралью Англии и Америке охотно принимается (Германия занимает промежуточное положение).

В заключение отмечу, что Фрейд взорвал строгую демаркационную границу между науками о природе и духе. Психоанализ их сблизил, так же как взаимопонимание врача и пациента. Для достижения этой цели Фрейд отказался от самоудовлетворенности, обычно характерной для врача. Фрейд явно отвечал призыву Швенингера к тому, чтобы каждый человек был врачом, а врач — человеком.

Влияние Фрейда на медицину оказало глубокое воздействие на развитие этой науки. Возможно, что стремление к ее развитию существовало и раньше, но фактическое осуществление потребовало появления личности такой значимости, как Фрейд.

Тело и подсознание. Снятие запретов с сексуальности

Ученик, последователь и оппонент Зигмунда Фрейда - Шандор Ференци, инициатор Психоаналитического интернационала, автор "теории генитальности", которую специалисты считают блистательной, настаивал на "активном вмешательстве" в психический механизм пациента, запрещая суррогаты невротического сексуального удовлетворения, внимательно относясь к функциям телесности. С особой тщательностью врача-практика он описывает физиологические функции кишечника, мочеиспускательной системы, нервный тик, заикание, эрекцию и другие проявления человеческого организма, отражающиеся в его психике. Книга будет интересна и полезна как специалистам, так и читателям, интересующимся вопросами психоанализа.