Основные формы страха: исследование в области глубинной психологии

3.2. Личность с навязчивостями и агрессия

Такие люди испытывают трудности из-за своей агрессивности и аффективности. Они очень рано обучаются самоконтролю и самонаблюдению; изучение их биографии показывает, что спонтанные реакции вызывают у них страх; с детства они вынуждены подавлять внешние выражения злобы, ненависти, упрямства и враждебности, так как это влечет за собой наказание или лишает их любви. Однако в жизни эти чувства неизбежны. Что же им делать? Если у них достаточно сильно развито Я и они в отличие от депрессивных личностей не испытывают страха утраты, то способны как-то регулировать свои аффекты; в противном же случае из-за страха наказания они запрещают себе проявлять агрессию в каком бы то ни было виде. Рассмотрим возможные варианты реагирования.

Чаще всего они очень осторожно обходят свои аффекты и свою агрессивность. Они долго колеблются и сомневаются в том, могут ли в данной ситуации проявить агрессию и склонны ли ослаблять ее проявления, смягчать или «перечеркивать» ситуацию, как в следующем примере.

Когда один пациент во время сеанса психотерапевтического лечения высказал замечание относительно поведения своей жены, которое давало ему право на раздражение и досаду, он тотчас же поправил себя: «То, что вы услышали от меня, явно преувеличено. Я высказал свое мнение только для того, чтобы прояснить ситуацию. Пожалуйста, не поймите меня превратно, у вас может создаться неправильное впечатление о наших взаимоотношениях, мы во всем понимаем друг друга».

Из данного высказывания хорошо видно, с каким страхом и последующим чувством вины переживает пациент проявления своей агрессивности и как стремление ослабить эти проявления приводит его к попыткам загладить и исправить повторно переживаемую ситуацию или к усилению чувства вины.

Лицам с обсессивным развитием личности присуща идеология, объясняющая повторные попытки разрешения конфликтов и аффектов, которые они, однако, не могут реализовать. Для них отказ от аффекта сопровождается идеологизацией собственного могущества и собственной значимости: внешнее выражение аффекта является признаком распущенности, неумения держать себя в руках, поведения, которое кажется им недостойным. Пока здоровье позволяет им держаться в определенных границах, они считают опасным и разрушительным для себя внешнее проявление аффекта и, будучи сверхтребовательными к себе, пытаются его смягчить и ослабить, все больше и больше контролируя себя. Здесь можно привести пример развития симптомов навязчивостей у женщины, которая не могла проявить своей неприязни к мужу. Из-за этого у нее развился страх перед ножами и другими острыми предметами, с которым ей приходилось бороться всякий раз, когда муж появлялся перед ней; будучи наедине с мужем, она постоянно ощущала себя во власти страха. И кто знает, чего стоила ей эта борьба по подавлению агрессии! При выяснении отношений с мужем ее агрессия становилась менее опасной, поскольку на ее пути возникал барьер навязчивостей.

Одной из возможностей придать «легитимность» своей агрессивности, не выражая ее вовне, и даже рассматривать ее как достоинство является адекватный выбор профессии. В этом случае личности с навязчивостями приобретают право бороться со всем тем, что считают запретным для самих себя. Так появляются фанатики — неумолимые, бескомпромиссные и беспощадные в своей борьбе в любых областях, будь то требования гигиены, подавление инстинктов, моральные устои или религиозность. В отличие от депрессивных личностей они направляют свою агрессию не на самих себя, а вовне и делают это с чистой совестью, будучи убежденными в том, что это необходимо. Можно себе представить, какую опасность таит в себе такая склонность искать и всегда находить клапан для выхода своей агрессии, ссылаясь при этом на собственные «убеждения». О том, какие легитимные формы иногда принимает выраженная агрессивность, прикрываясь при этом святыми целями, мы уже упоминали, говоря о христианской идеологии.

Граница между психическим здоровьем и болезнью здесь очень тонка, так как в данном случае агрессия опирается на то, что считается нормой. Какие катастрофические формы это может принять в случае, если коллективная агрессивность поставлена на службу идеологии, мы видим на примере преследований евреев во времена Третьего рейха, всех войн, когда уничтожение врагов возводится в ранг морали и даже санкционируется церковью.

Более мягким вариантом описанной выше «легитимной» агрессии является чрезмерная корректность, которая, будучи формой подавления агрессивности у личностей с обсессивным развитием, представляет также и наиболее часто встречающуюся форму сознательного поведения. Существует много возможностей придать своей агрессивности корректную форму, доведя ее до степени садизма. Это чиновник, который пунктуально, минута в минуту, закрывает окошко своей конторы, хотя легко мог бы еще кого-нибудь обслужить; учитель, подчеркивающий малейшие отклонения в пунктуации или ошибки, связанные с невнимательностью; экзаменатор, который считает правильным лишь ответ, ни на йоту не отличающийся от ожидаемого; судья, строго придерживающийся буквы закона при оценке того или иного проступка и не принимающий во внимание мотивацию, и т.д. Можно найти множество других примеров поведения, эквивалентного агрессивному. Некоторые люди выражают агрессивность в форме сверхкорректности, злоупотребляя своей властью и скрывая мотивы своего поведения даже от самих себя, ссылаясь на нерушимость правил и значимость выполняемого ими долга. Особенно опасной становится такая агрессивность личностей с обсессивным развитием тогда, когда трудно решить, обоснованны ли предъявляемые ими требования, или они являются лишь проявлением их собственной воли. Естественно, что порядок должен соблюдаться, однако он должен быть живым, а не мертвенно-педантичным; нравственность имеет огромное значение, но она не должна основываться на человеконенавистничестве и вражде.

Отсюда прямая дорога к дрессуре и муштре, о чем нам хорошо известно по случаям из армейской жизни. Агрессивность личностей с навязчивостями проявляется во всем, что касается нормирования, регуляции и принципиальной соподчиненности; им важно, чтобы все было «разложено по полочкам». При этом их узкая исполнительность соответствует их потребности властвовать. Агрессивность трудно доказуема, так как носит надперсональный, анонимный характер, за которым скрывается страсть к насилию.

Еще одной характерной особенностью агрессивных проявлений у личностей с навязчивостями является воля к власти; в отличие от шизоидов в данном случае она исходит не из необходимости самозащиты, но из самой потребности властвовать и подчиняться силе. Агрессия личностей с навязчивостями служит власти, и власть, которой они обладают, порождает агрессию. Вследствие этого такие люди выбирают профессии, где можно обладать неограниченной властью и одновременно легализовать свою агрессивность во имя порядка, целесообразности, закона, авторитета и пр. Неудивительно, что данной личностной структурой в той или иной степени обладают многие политические деятели, военные, полицейские, чиновники, судьи, священнослужители, педагоги и государственные защитники. От степени зрелости и интегративности личности зависит, как она использует данную ей власть и присущую ей агрессивность. Всякое общество требует от своих членов соблюдения определенного порядка и иерархии отношений, и это предоставляет личностям с навязчивостями широкие возможности для использования самых лучших принципов в качестве прикрытия своей агрессивности и ненависти и придания им легитимности. Родительский дом, школа и церковь являются первой воспитательной средой, где могут господствовать муштра, дрессура, бездушные методы воспитания, когда чувство вины внедряется в сознание ребенка посредством наказания. Все это служит благодатной почвой для последующего развития навязчивостей у детей — и далее мы более подробно это разъясним.

Своеобразной формой агрессивности личностей с навязчивостями, что, в частности, отражается и в их речи, является хитрость, а также трусливая угодливость, за которыми скрывается притаившаяся агрессия. Это присуще людям, чьи проявления агрессивности в детстве строго наказывались, так что они не могли открыто проявлять упрямство и аффекты и вынуждены были реагировать тайно, прибегая к хитрости. Граница между коварством и предательством узка — это хорошо иллюстрирует выражение «волк в овечьей шкуре».

Еще одним следствием строгого наказания за моторно-экспансивное и аффективно-агрессивное поведение ребенка является нарушение развития здорового восприятия собственного тела. Ребенка неправильно учат обращаться со своим телом, подавлять свои телесные реакции, что вызывает у него чувство неловкости; ребенок испытывает ощущение, будто он «не у себя дома» (nicht zu Hause). Для того чтобы испытывать радость от своего тела, необходима свобода движений, которая сама по себе переживается ребенком с наслаждением. Вместо этого он принуждается внимательно следить за своими движениями, следствием чего становятся не только угловатость и подавление двигательной активности и агрессивности, но и неуверенность в своих двигательных проявлениях; в выраженной форме мы определяем это как неуклюжесть или даже называем таких детей бестолковыми увальнями. В таких случаях агрессивность проявляется в упомянутых выше «ошибочных действиях». Неловкость, угловатость, присущие «увальням», превращают агрессивность в нечто непроизвольное, лишенное злого умысла. Так, подавляя агрессивную форму поведения, ребенок «случайно» разбивает дорогую вазу, которую должен был наполнить водой: он «споткнулся» и таким образом реализовал свою агрессивность. Сердиться и наказывать его за содеянное нет никаких оснований, а он, прикидываясь дурачком, получает истинное удовольствие от своей мстительности и испытывает злобное чувство превосходства; при этом еще и жалуется, что сильно ушибся и что ваза с водой была для него слишком тяжелой.

Следует еще раз напомнить, что постоянное самонаблюдение и преувеличенный самоконтроль создают условия для ипохондрической настроенности, которая может быть использована как эквивалент агрессивности; таким образом, все окружающие страдают от ипохондрических (связанных с опасениями относительно своего здоровья) страхов и симптомов у личности с навязчивостями, омрачающих все радостное и светлое. Так от действительного или предполагаемого нарушения функций кишечника либо запора может разразиться семейная катастрофа.

Опишем еще два типа поведения, которые существуют в качестве эквивалента агрессии у личностей с навязчивостями. Будучи обусловлены подсознательными механизмами, они не сопровождаются чувством вины и воплощают подавленную агрессивность и аффективность — это вязкость, топтание на месте, обстоятельность и нерешительность, из-за которых страдает и находится под постоянным гнетом окружение таких людей. Это очень утонченная форма агрессии. К такого рода эквиваленту агрессивности относится поведение дамы, которая перед концертом или посещением театра никак не может закончить свой туалет и тем самым доводит до белого каления своего партнера, или мужчины, который для объяснения самого простого факта или события должен, как говорится, «начинать от Адама и Евы». Вот как пациент с навязчивостями объяснял свое опоздание «на целых две минуты!»:

«Я закрыл свою контору ровно в 18 ч 15 мин; я шел своим обычным шагом к автобусной остановке; автобус опоздал почти на три минуты; пока я вошел в него, прошла одна минута. С таким опозданием я добрался до остановки, на которой должен был сойти, для того чтобы прийти к вам. Из-за этого я вынужден был ускорить свои шаги, но меня задержала женщина, которая спросила меня, как найти какую-то улицу, и я, естественно, должен был ей это объяснить; пока я шел, стало уже темнеть, и последние метры на пути к вам я преодолел бегом в полной темноте». Это длинное объяснение двухминутной задержки, о которой вообще не стоило упоминать, он заключил словами: «Извините меня за мое опоздание!». В ту же минуту пациент нажал на кнопку звонка, обозначая начало психотерапевтического занятия и тем самым подчеркивая, что уже поздно, пора начинать и он не намерен больше ждать. Таким поведением он, не прибегая к разумным обоснованиям, дает понять, что не намерен отдавать того, что принадлежит ему по праву (т.е. времени, отведенного для психотерапии). Личность с навязчивостями использовала звонок как клапан для выхода своей агрессии и вместе с тем как непрямую агрессию.

Можно привести много примеров агрессивного поведения личностей с навязчивостями. Так, супруг «принципиально» оставляет себе на расходы маленькую сумму, при этом он упорно хранит молчание и противопоставляет себя другим членам семьи как образец скромности и бережливости. Мы не можем упрекнуть этих людей в открытой агрессивности, которая у людей с другой личностной структурой значительно чаще сопровождается агрессивными действиями. В качестве обобщения мы должны сказать, что личности с навязчивостями скорее склонны подавлять грех, чем совершать греховные поступки, — подавленный грех труднее выявить и доказать, что он имел место.

Другим проявлением агрессивности являются назойливость и несоблюдение дистанции, а также болтливость (в народе таких людей называют болтунами) — лишенное пауз, навязчивое, «без точек и запятых», словоизвержение. Наконец, это уже упомянутое нами брюзжание, одна из типичных форм агрессивности личностей с навязчивостями.

Страх наказания, чувство вины и угрызения совести, связанные с агрессивными импульсами, так сильны у личностей с навязчивостями, что кроме описанных выше возможностей их проявления и эквивалентов агрессивности мы встречаемся и с их соматизацией. Расстройства сердечной деятельности, нарушения кровообращения, скачки кровяного давления (прежде всего в сторону его повышения), преходящие нарушения кровообращения (сосудистые кризы), головная боль, нередко доходящая до приступов мигрени, нарушения сна, расстройства кишечника (колики) могут быть следствием или проявлением подавленной агрессивности и эффективности, выраженным на языке соматических симптомов. Последние отражают неразрешенный конфликт между агрессивностью и невозможностью ее проявить, между желанием властвовать и отсутствием решимости оказать влияние на сложившийся ход событий. В связи с задержкой («запрудой») аффекта может возникнуть нарастание внутреннего напряжения, что приводит к разрушению механизмов подавления и прорыву аффекта в форме разрушительных действий типа амока ( Amoklaufen , разрушительное, сметающее все на своем пути двигательное воз- I буждение с последующим его забыванием), внезапной вспыльчивости, безрассудному стремлению к разрушению. В своем романе «Заметки Мальте Лауридс Бригге» Рильке описал такое двигательное неистовство.

Вот один из примеров соматизации аффективности и агрессивности.

Один чрезвычайно корректный и сдержанный мужчина, занимавший в высшей степени ответственное положение в межчеловеческих отношениях, держался столь деловито и нейтрально благодаря тому, что удерживался от проявления каких-либо эмоций и аффектов. Что бы он ни переживал — печаль или радость, гнев или нетерпение, — он не проявлял ни малейшего раздражения и был непоколебим в своем стоицизме, испытывая гордость от того, что умеет держать себя в руках, быть невозмутимым и не допускать каких-либо возражений. Однако у него был больной пункт: в ситуациях, когда он испытывал злость или гнев и из соображений престижа не мог их проявить, он часто чувствовал сердцебиение и боль в области сердца — очевидно, его «панцирь» был недостаточно крепок. Конфликт на работе, связанный с нападками и соперничеством, настолько усилил эти симптомы, что он вынужден был обратиться к врачу в связи с предполагаемой угрозой инфаркта и попросить его снять эмоциональное напряжение и уменьшить нагрузку. Однако определяющим в его болезни была отнюдь не повышенная профессиональная нагрузка, но чрезвычайная, неестественная сдержанность и самообладание, лишавшие его возможности «открыть клапан» для своих аффектов.

Мы знаем, что у Бисмарка при разрядке накопившегося аффекта во время опьянения отмечались судороги и он иногда даже кусал от злости ковер. Основой искусства трагедии является способность человека преобразовывать аффекты в профессиональные навыки благодаря воображению и умению воплощаться в идеальный образ.

Я хочу еще раз напомнить об агрессивной защите, которая характерна прежде всего для личностей с обсессивным развитием. Агрессивностью они защищают свою идеализированную персону, права которой никто не может оспорить. Поэтому эти качества особенно часто проявляются при воспитании детей, во взаимоотношениях учителя и учеников, а также в области религии.

Основные формы страха

Книга известного немецкого психолога и психотерапевта Фрица Римана (1902 - 1979) рассказывает о страхах в человеческом существовании, их проявлении у шизоидных, депрессивных, навязчивых и истерических личностей. Материал для книги дала богатая психоаналитическая практика автора. Ф.Риман пишет: "Эта книга предназначена для помощи в нашей индивидуальной жизни, она является посредником в понимании себя самого и других, в осмыслении наших первых жизненных шагов. Книга призвана снова и снова напоминать нам о том, как прочно мы связаны друг с другом".